Выбрать шрифт:
В Советском Союзе умственным трудом занималась четвертая часть населения (по переписи 1979 года – 25,8%). К разряду интеллигенции советские источники относили несколько меньше – примерно 45 миллионов человек. Основная их масса всегда проживала в провинции – это учителя, врачи, инженеры, преподаватели вузов, сотрудники НИИ, библиотекари, культработники, журналисты местных газет, актеры местных театров...
Сыграла ли провинциальная интеллигенция сколько-нибудь заметную роль в перестройке? Пожалуй, нет. Долгое время она лишь с интересом и любопытством наблюдала за тем, что происходило в столицах. Тон в перестройке с самого начала задавала именно столичная интеллигенция – в основном научная и творческая. При этом наиболее активно проявились ученые-гуманитарии, в то время как представители точных наук, вообще научно-техническая и инженерно-техническая интеллигенция, оставались в стороне от политики.
Очертив этот круг, следует оговориться, что и среди представителей общественных наук, творческой элиты далеко не все выступили в эти годы с радикальных позиций. В сущности, речь идет о не таком уж большом слое интеллигенции. Бесконечное мелькание одних и тех же лиц на телеэкране, в эфире, на страницах газет, на трибунах съездов и митингов создавало иллюзию массовой поддержки реформ интеллектуальной частью общества. Я убеждена, что даже в самые кризисные моменты патриотические настроения сохранялись и преобладали в среде интеллигенции. Многие в эти годы просто растерялись, не понимали, что происходит, и оттого молчали. Другие боялись обнаружить свои истинные чувства. Их пассивность и позволила радикальному крылу на известном этапе взять верх и присвоить себе право выступать от имени всей интеллигенции.
В последние годы доведенные до отчаяния нищетой, неплатежами, безработицей, социальной незащищенностью учителя и врачи, инженеры и культработники в российской провинции стали заявлять о себе забастовками и другими акциями протеста наравне с рабочим классом и крестьянством. Тем самым они выступают на политической сцене уже не как интеллектуальная сила, а всего лишь как жертвы реформ. Тем обиднее за интеллигенцию.