![]() |
VII Здесь было бы излишне входить в описание действий М. Н. Муравьева. В общих чертах они всем известны, в подробностях же для изложения своего потребовали бы особого тома. Но теперь время поставить себе вопрос: в чем же состояла самая сущность совершенного Муравьевым дела и секрет его успеха, который поставил Вильну во главе усмирения мятежа? Как мы видели, некоторые частности событий, как многое, в истории, зависели от простой случайности обстоятельств. При несколько иных условиях (если бы, например, нам угрожала Германия, а не морские державы) М. Н. Муравьев, вероятно, мог быть назначен не в Вильну, а в Варшаву. Существо дела, определившее исход русско-польского столкновения 60-х годов, нимало не изменилось бы от того, где бы начал Муравьев действовать. Конечно, из Петербурга он мог бы еще более могуче развить свою систему, если бы Петербург 60-х годов был совместим с присутствием таких людей во главе управления. Случайность личных отношений и временных условий определила назначение М. Н. Муравьева именно в Вильну. Но он принес с собой, в своей личности, ту систему действия, которая подсказана была ему его глубоким русским инстинктом, его редким пониманием сущности русско-польских отношений, его умом, математическая ясность которого * сочеталась с столь же редкой энергией характера. * «Положительный, математический ум», при котором М. Н. Муравьев «сам себе лучший советчик», отмечается даже бароном Розеном (декабристом), при всей его антипатии к М. Н. Муравьеву. Эта ясность и продиктовала усмирителю мятежа его крутые меры. Смешны толки о какой-то жестокости М. Н. Муравьева. Его система была прежде всего обдуманна. Люди его калибра и его закалки делают то, что нужно. Лично, по всем свидетельствам, человек очень добродушный, - он, если нужно, не останавливался перед строгостью, и, если нужно, был кроток, хотя бы это в данном случае противоречило его личному чувству. В начале деятельности нужны были меры крутые, терроризирующие, но М. Н. Муравьев немедленно их прекратил, как только его рассуждение показало возможность и даже пользу этого прекращения. Сама энергия действия была им развернута в такой усиленной степени только потому, что это, как показывал его трезвый математический ум, было при данных условиях необходимо. Не следует, впрочем, преувеличивать размеров репрессии, примененной М. Н. Муравьевым. Он лишь умел применять ее так, чтобы подействовать на воображение врагов, поражать их, устрашать, но по этому самому мог уменьшить число необходимых жертв. За все время генерал-губернаторства его казнено 128 человек. Должно вспомнить, что повстанские «жандармы-вешатели» и «кинжальщики» со своей стороны «казнили» по малой мере в десять раз больше *. * В. В. Комаров, в своей речи при закладке памятника М. Н. Муравьева, определяет число убитых вешателями и кинжальщиками в Литве в 850 человек В Царстве убивали больше. В одной из ранних корреспонденции «Моск. Вед». 1863 года уже насчитывается в Царстве 600 политических убийств. Кроме казненных, Муравьев сослал 972 чел. на каторгу и 1.427 чел. на поселение (всего в Сибирь 2.399 чел.). Остальные наказания его - высылка в Россию (1.529), поселение на казенные земли (4.026), сдача в солдаты (345) и в арестантские роты (864) - имеют характер дисциплинарный или же даже с трудом могут быть причислены к наказаниям. В сущности крики, против Муравьева, без сомнения, значительно определяются тем обстоятельством, что он карал по преимуществу и совер-шенно основательно интеллигенцию. Понятно, что она и поднимала крики. Действительно, из 2.304 человек, сосланных Муравьевым в Сибирь, на интеллигенцию приходится 1.340 человек, а на простые сословия - 964. У графа Берга отношение совершено обратное: из 1.824 человек, сосланных им в Сибирь, 1.634 человека приходится на злополучные «простые сословия», а на подстрекающую «интеллигенцию» всего 189 человек! Но не нужно забывать, что заговор в Литве и Белоруссии был главным образом магнатско-шляхетный. Белые играли здесь самую энергическую роль и вместе с тем самую изменническую. Они успели добиться даже официального подчинения себе красных. На белых держался весь мятеж. Как бы то ни было, возвращаясь к вопросу, сущность системы Муравьева состоит вовсе не в крутых мерах и даже не в энергии. Она состояла только в том, что к данному частному проявлению польско-русского спора М. Н. Муравьев отнесся совершенно так же, как относится к нему сама история русская. М. Н. Муравьев был и умен, и энергичен, и неутомимый работник, но его поразительный успех зависел прежде всего от того, что он имел русский гений, а потому и русское историческое чутье. Он понимал, что против нас идет польская историческая идея, он отнесся к ней с точки зрения русской исторической идеи, и без малейшего страха, потому что понимал, что русская идея, пока она остается сама собой, - сильнее польской. Как поляк Сераковский, русский Муравьев всем существом своим сознавал, что в западных губерниях сталкиваются две народности и две цивилизации. Русский человек выразил бы идею Сераковского более точными словами - «это есть столкновение двух типов». Для победы - нужно, стало быть, развивать свойства своего типа. Этого не понимали либеральные и бюрократические деятели петербургских министерств, но это чувствовал самый последний мелкий виленский чиновник, каждый казак Бакланова, каждый мужик белорусской деревни. Они все сразу поняли Муравьева, как только услыхали его, и сплотились вокруг него, как тело около души. М. Н. Муравьев, в смысле собственно борьбы с мятежом, не применил ничего, кроме указаний самого обыкновенного здравого смысла, но он мог это сделать только потому, что, стоя за русское историческое дело, сознавал себя правым. Он мог бить врага без нервничанья, со спокойной душой, чего не было ни в Варшаве, ни в Петербурге, где, потеряв русскую душу, считали себя виноватыми перед поляками, а потому не могли действовать ни спокойно, ни твердо. Но, сознавая себя правым, сознавая, что стоит за святое дело, Муравьев не имел нужды в больших размышлениях, чтобы понять всю систему борьбы. Понятно, что нужно было бить врага в центре, разбивать его там, где источник его силы, рубить корень; а не концы ветвей. Назимов писал в Петербург, что всю силу края составляют ксендзы, а потому с ними необходимо поладить. Муравьев внимательно прочитал бумагу Назимова, задумался и сказал: - Да, это очень важно... Непременно повешу ксендза, как только приеду в Вильну... Не забудем, однако, что польское духовенство не только стояло во главе мятежа, не только поджигало народ и устраивало в монастырях склады оружия (иногда отравленного), но ксендзы, как Мацкевич, были начальниками банд и даже лично состояли «жандармами-вешателями», и лично совершали убийства (ксендзы Плешинский, Тарейво, Пахельский и т. д.). Точно так же Муравьев понял, что необходимо обуздать польских помещиков. Польша вся в «помещиках», в шляхте, в шляхетском духе. Такова она и в Западном крае. Отнять от мятежа шляхту - это значило сковать всю его силу. Точно так же Муравьев понял, что недостаточно разгонять банды или ловить кинжальщиков, а нужно истребить саму организацию. Он таким путем и пошел и в 4 недели исправил у себя, в «Литве», то, что 6 лет портила Варшавская система. В ноябре же 1863 г. мятеж был уже вполне уничтожен. Успехи были столь быстры, что уже в июле мы могли дать западным державам отпор, достойный России, и державы смирились, потому что сами увидали, что сила на стороне России, а не Польши. Но, искореняя собственно мятеж, М. Н. Муравьев тем же русским чувством и сознанием понял, что здесь вдет спор более глубокий: о русском или польском начале в самой жизни края. И он сделал все, чтобы поднять и укрепить русскую народность. Церковь, язык, школа, освобождение крестьян, их независимость от ополяченной шляхты, посильное оживление умственной русской жизни края - ничто не было забыто. М. Н. Муравьев, как сам русский человек, не имел никакого труда помнить, что нужно русскому человеку. Трудиться приходилось только на работе административной. Но система не выдумывалась: она была у него в его сердце, в его чувстве... Труднее, казалось, перенести систему М. Н. Муравьева в пределы Царства, где русское дело, в «борьбе двух цивилизаций», не имело за собой опоры этнографической и исторической. Система, однако, с соответственными изменениями, была перенесена и в «Царство». Выше мы отметили мнение, будто бы граф Ф. Ф. Берг действовал не менее успешно, нежели Муравьев. Но, во-первых, граф Берг получил фактическую власть лишь в сентябре 1863 года а окончательное управление Царством только в октябре. Он лишь последовал за муравьевской системой, к этому времени блестяще доказавшей свою целесообразность и, сверх того, граф Берг был понуждаем к тому нравственным давлением М. Н. Муравьева, подкрепленным волей Государя. Система Муравьева, раз демонстрированная, - понятно - была усваиваема везде. Она перешла и в Киев, при генерал-губернаторе А. П. Безаке. Но собственно граф Берг, принявший особенно энергические меры после покушения 7 сентября 1863 г. на его жизнь, во всяком случае, не умел выдержать характера и затянул усмирение мятежа почти на два года. Все современники (Карцев, Н. Милютин и др.) жалуются на очень скоро наступившие у него подачки полякам. Вообще граф Ф. Ф. Берг, конечно, администратор умный и энергичный, был именно типичным представителем петербургского чиновничьего «оппортунизма» с добавлением прибалтийского феодализма. Главная часть муравьевской системы была для него даже совершенно непонятна, и он ей только по мере сил мешал. Русская идея Муравьева, в применении к Царству Польскому, требовала отыскания и усиления в Царстве элементов, сколько-нибудь нам родственных, если не по крови, то духовно. Такой элемент составляло польское крестьянство, и, насколько это возможно, идеи Муравьева были применимы в Царстве, но только не графом Бергом, а Н. А. Милютиным, кн. В. А. Черкасским, Я. А. Соловьевым и их сподвижниками. Излишне говорить о том, в каких плохих отношениях с гр. Бергом они находились при проведении крестьянской реформы 19 февраля 1864 года. А между тем окончательный удар мятежу нанесен был только с этой реформой, избавившей польское крестьянство от порабощения мятежной шляхтой и привязавшей его сердечно к Царю-Освободителю. |
| |
Copyright © 1998 - 2022 Все права защищены сохранены
|