Выбрать шрифт:
Формула найдена, выговорена и провозглашена... Остается только «уверовать» в нее и осуществлять ее. И вот уже с разных сторон заявляют о себе ее отвлеченные сторонники вроде англичан Черчилля и Идена, а также ее непосредственные осуществители вроде индуса Неру, усвоившего себе от Ганди «непротивленческий национализм», а от Чжоу-Энь-Лая ненависть к европейцам. Формула эта не новая: она выдвигалась советскими коммунистами каждый раз, как только истощалась их военная или хозяйственная мощь, - после первой войны с Польшей (неудача!), после коллективизации, сокрушившей русское сельское хозяйство, после войны с Финляндией (неудача!), после завоевания Китая (удача!) и т. д. Если припомнить всю военно-дипломатическую историю советского государства (1917-1954), то сразу станет ясным, что «мирное рядомжительство» единого тоталитарно-дипломатического блока с «буржуазно-свободным» множеством государств есть лозунг лукавый, обманный и затрепанный. В переводе на честный язык он означает: «военное распространение для меня сейчас, пока что, неосуществимо; многое не готово, многого не хватает; мне необходимо время, чтобы все выправить и подготовить; мне необходим ввоз из других стран»; или еще (как теперь после второй мировой войны): «мне необходимо создать кадр вышколенных политических агентов, достаточно ловких и многочисленных для оккупации новых стран; и мне еще необходимо длительно пополнять мужской резерв российского народонаселения, столь жестоко растраченный во второй мировой войне»... Словом, каждый раз, как коммунистически изнасилованный организм России изнемогает и оказывается неспособным к военному нападению, так выдвигается эта лукавая формула. Причем, лукавое, «блюдение» этой формулы отнюдь не мешает советским коммунистам пускать в ход силы государств-сателлитов (например, Китая, Северной Кореи, Вьетнама или силы коммунистических партий в «мирно-рядом-жительствующих» странах (например, в Греции, Италии, Гватемале и т. д.). Такова советская дипломатическая практика за 37 лет. И казалось бы, европейские и американские дипломаты, среди которых есть настоящие «старожилы», призванные «запоминать» и учиться (хотя бы Уинстон Черчилль...), должны были бы знать, что означает этот затрепанный трюк. «К крестьянину вползла змея. И говорит: Сосед, начнем жить дружно!» А доверчивый крестьянин уже готов...
Впрочем, за последние годы военное соотношение сил переменилось и обновилось благодаря атомно-бомбному оружию: «мирное рядомжительство» должно осуществляться при все возрастающем запасе атомных бомб у каждого из «мирных рядомжителей»...
Чтобы понять современное стратегическое положение дел, необходимо отступить на целый ряд лет назад. Вспомним времена Рузвельта и Трумэна. Рузвельт, как установлено литературой, вышедшей после его смерти в Америке, отличался тем, что не любил сложных ситуаций и совершенно не умел и не хотел вчувствоваться в них и разбираться в них аналитически, он выслушивал кое-каких, подобранных для этого из-за кулисы, советников и затем принимал решение единым «ахом» (см. книгу Гунтера: «Н. 3.», т. 1, с. 335); это решение считалось последним словом всеамериканской «мудрости»... Но так как «кулиса», помогавшая ему «информацией», «освещением» и тому подобными способами, втайне сочувствовала русской революции и больше всего боялась бурного и радикального переворота в России, то у Рузвельта сложилось весьма благоприятное понимание большевизма: ему предносилось что-то вроде его возлюбленного «new deal», какие-то «социальные обновления» в сторону «демократической справедливости» и большевики стали казаться ему дерзающими, но вполне доброкачественными «мечтателями». Насколько в этом деле был повинен его менингит и насколько здесь влияла закулисная стряпня, об этом вряд ли будет раскрыта, когда-нибудь полная правда. Факт только тот, что трижды «излюбленный» калека успел подыскать себе соответствующего заместителя, а заместитель этот (мистер Трумэн, специалист по галстукам и подтяжкам) успел подобрать себе такого статс-секретаря (Ачесона) и таких советников, которые все вместе тянули к советчикам и ныне в самой Америке чуть ли не публично обвиняются в предательстве интересов США. Самый главный «подвиг» их состоялся не в сдаче Китая коммунистам и не в увольнении гениального полководца Макартура, а в широком раскрытии дверей административного аппарата США для «салонных» коммунистов и прямых советских агентов. В это модное тогда течение «идеализирующего доверия» была вовлечена и Англия. Отсюда эти непоправимые последствия: 1) гостеприимная сдача коммунистам всей восточной Европы во время войны; 2) соглашения Ялты, Тегерана и Потсдама; 3) полная неспособность к удержанию атомно-бомбных секретов. 4) выдача русских белых воинов и беженцев («дипи») большевикам; 5) предательство в отношении оклеветанного и дезавуированного, некоронованного китайского монарха Чан-Кай-Ши; 6) развязание корейской войны со всеми ее осложнениями и последствиям; 7) утрата европейскими державами всякого колониального престижа (голландская Ост-Индия, французская Азия, английская Индия, Персия, Израиль, арабские государства Азии, Тунис и Марокко, национальное движение на Кипре, сдача Суэца англичанами, брожения на Мальте, в португальской Индии, в Судане, в Кении и даже в южной Африке)... И чем дальше, чем глубже все эти последствия, тем развязнее звучит фальшиво-аффектированный голос советского государства, доселе, по неисчерпаемой глупости западных дипломатов, смешиваемого с Россией: «сосед, начнем жить дружно!...»
Эта совместная «дружная» жизнь по мысли коммунистов должна бы сложиться так: полная лояльность западных, свободных держав, новая система советско-европейской безопасности, закрепленная торжественным советски-продувным словом и последовательная, до наглости доведенная нелояльность коммунистов. Все, чего коммунистам не хватает, запад должен ввозить частью в кредит, частью на наличные: таковы прежде всего «калибры», машины утонченной структуры, предметы оптики и корабельного строительства; однако не следует удивляться, если окажется, что советская страна готова закупать за границей и шерсть, и искусственные ткани, и мясо, и рафинированный бензин и даже зерно, и еще все то, что всегда имелось в России в изобилии, а ныне стало дефицитным товаром. Все эти претензии, надежды и расчеты могут быть выражены так: «мирное рядомжительство будет состоять в том, что буржуазные государства помогут мне подготовиться как следует к новой агрессивной войне»... «так, как они доселе помогали мне поставками, инструкторами, а в последнюю минуту даже военным союзом» (германская политика эпохи Штреземана, Курциуса, Брюнинга и Риббентропа).
Однако, наряду с этим, такое мирное рядомжительство будет состоять еще в упорном и коварном ведении так называемой «холодной войны». Она состоит прежде всего в наводнении свободных стран коммунистической агентурой: эти агенты разведывают, пропагандируют, подкупают, крадут секретные документы, похищают нужных им, или, наоборот, вредных им людей, производят обманные жесты и демонстрации (диверсии), организуют склады тайноввезенного или украденного оружия, следят за противниками и ведут им списки, организуют ячейки сочувствователей и распускают через них «полезные» лживые слухи, передают из центра распоряжения и деньги, организуют рабочих, соблазняют детей, невежественную молодежь и женщин, усиливают брожение в колониях, пробираются в буржуазную печать, связываются с «салонными» коммунистами и дают им шпионские и разлагательные задания, сеют клевету, изолируют сильных, берут на буксир слабых, разыгрывают в свою пользу гомосексуальных (всегда склонных к «перемене образа мыслей»), шантажируют преступных, заряжают своими планами порочных, нанимают беспринципных «ученых» и всегда состоят в тайном контакте с деятелями «мировой закулисы».
Все это вместе взятое равносильно систематической подготовке мирового вооруженного восстания, так, как это детально обрисовано по подлинным коммунистическим первоисточникам в книге Alfred Normann. Bolschewistische Welt machtpolitik. Gotthelf-Verlag. Bern. 1935. С появления этой книги прошло почти двадцать лет, но за эти двадцать лет основной план коммунистов ничуть не изменился, хотя и появились новые еще более утонченно-порочные и бесцеремонные приемы. В Европе всю совокупность этих приемов, защищаемых и прикрываемых советской дипломатией, называют «холодной войной», тогда как на самом деле здесь следовало бы говорить о предательском нападении или о криминальной подготовке всемирного восстания.
При этом невольно спрашиваешь себя: видят ли это господа западные премьеры, дипломаты и возглавители политической полиции, и, если видят, то разумеют ли они, к чему ведет эдакое «мирное рядомжительство»? Тридцать лет тому назад они явно не понимали ничего. Потом началось медленное обучение, причем обучали их не наши эмигрантские разъяснения, которые они обычно ни в грош не ставили, а мероприятия самих коммунистов - всеобщие забастовки, вооруженные восстания, революционные брожения, гражданские войны с явным финансированием, участием и руководством коммунистов, случаи коммунистической пропаганды в западных армиях и флотах, организация так называемого «единого фронта», введение кулачных драк в парламенты и т. д. Это были фактические данные, неоспоримые, публично зарегистрированные события; оставалось воспринять их, продумать, осмыслить и сделать логические выводы политического характера.
Но здесь обнаруживалось что-то загадочное и труднообъяснимое: у призванных государственно-уполномоченных деятелей Европы и Америки обнаруживалось то, что в психологии, называется «явлением выпадения», какие-то очень важные душевные функции (осмысления и волевого решения) просто не состаивались. Министры видели, воспринимали, читали поданные им точные и честные доклады и вели себя так, как если бы все это были шутки и игры; незначительные эпизоды; любопытные, но «Нормальные» проявления народной жизни и «свободы». Все это не принималось всерьез, а если встречало серьезное отношение, то это было сочувствие и содействие коммунистам. Так, немецкий рейхсвер не переставал мечтать о сближении с коммунистами, сделал им множество тайных одолжений и нисколько не возмутился, когда Риббентроп завершил эту мечту военным союзом. Так, швейцарское общественное мнение было отнюдь не на стороне генерала Франко во время туземной гражданской войны, но сочувствовало своим добровольцам, спешившим на помощь «освободительному» коммунизму. Так, Франция и Англия долгое время старались дезавуировать и опозорить испанского освободителя, генерала Франко. А европейская печать всех направлений и оттенков доселе старается рассказать, как можно больше «высокого и прекрасного» о достижениях своих «мирных рядомжителей». Впечатление у нас всегда одно и то же: смотрят; видят; и не видят. Нельзя было не понять; и что же, поняли? Нет, не поняли. Надо решить и начать действовать; и что же, - приняли самое нелепое, самое слепое, самое непростительное решение. Впечатление такое, как если бы кто-нибудь надел им розовые очки; или уверил их в светлых намерениях коммунистов; или вынул им «из головы» всю главную думающую силу; или погасил в их душе все основные критерии добра и зла; или же, имея власть, запретил им думать и решать. Видел, думал и решил король Югославии Александр Караджордич, его убили. Видел, думал и решил русский финляндец Маннергейм; ему не дали своевременно власти. Созерцал, разумел и действовал архиепископ всея Латвии Иоанн Поммер, его убили и даже не позволили расследовать это злодеяние. Видел, думал и поступал умный швейцарец бундесрата Мотта, но полномочия его были не велики. Видел, думал и порывался действовать во время первой мировой войны Унистон Черчилль, но с тех пор его окружение сумело его перекроить по-своему и ныне он договаривает свои последние речи наподобие Ллойд-Джорджа. Увидел, уразумел и стойко держится спаситель Испании Каудильо Франко, но полномочия его ограничены его страною, а злобная клевета «мировой закулисы» годами делала все, чтобы лишить его авторитета и влияния в мире. Видит, разумеет и желает действовать замечательный человек и полководец Макартур, но его сумели «задвинуть» руками двусмысленного Трумэна. А остальные. Боятся. Боятся остаться в меньшинстве на выборах; боятся не угодить закулисе. И потому говорят вредное и двусмысленное, или молчат. И вся «мудрость» их состоит в том, чтобы повысить экспорт своей страны и поскорее начать торговать с Советами...
Страны свободного запада хотят сразу двух вещей: во-первых, они хотят не подчиниться мировой диктатуре коммунистов, во-вторых, они хотят как можно скорее добиться активного баланса во внешней торговле, т. е. преобладания вывоза над ввозом, а вместе с тем и повышения своего производства, своей валюты и хозяйственного уровня народной жизни. Установим, что доселе в том и другом сразу ни одна страна еще не преуспела. Из больших государств хозяйственно процветают пока только Соединенные Штаты и Германия, но Соединенные Штаты вынуждены вести все обостряющуюся борьбу с коммунистической инфильтрацией, а Германия утратила свою восточную половину в порядке коммунистической оккупации и не сумела доселе оборониться надлежащим образом от всепроникновения советской агентуры (измена английского ставленника Джона!).
А «вывозить» свои продукты в страны советского блока хотели бы все, за исключением разве карликовых государств Андорры, Сан-Марино, Монако и Люксембурга, с которых нечего и взять.
Соединенным Штатам (дважды победившему государству) вывоз дается, конечно, легче всех, они вывозят помимо обычных предметов потребления - оружие и кредитную валюту, насыщая тем и другим все некоммунистические страны. Далее, поучителен необычайный хозяйственный подъем в Германии (дважды побежденном государстве): несмотря на огромные разрушения, военные «конфискации» (например, трест J.G. Farben) и очень большие потери ранеными, убитыми и заморенными в плену, несмотря на чрезвычайную остроту жилищного вопроса (последствия бомбардировок!) и обеднение всего населения, несмотря на потерю всей восточной половины страны, с ее сельским хозяйством и промышленностью (Силезия! Саксония! Бранденбург!), несмотря на волны уплотняющих западную Германию беженцев с востока (число их уже перевалило за 10 миллионов), - западная Германия, которая только одна и заслуживает своего имени, переживает настоящее возрождение в делах производства и вывоза. Еще в 1948 году она вывозила в месяц на 200 миллионов марок, а в 1953 году она вывозила уже на полтора миллиарда марок в месяц; поэтому ее валюта так поднялась и окрепла, что превзошла швейцарскую и шведскую (не воевавших государств). За это же время число мотоциклеток возросло с 328 тысяч до почти двух миллионов, а число пассажирских автомобилей с 218 тысяч до одного миллиона ста двух тысяч. Главными предметами вывоза являются ископаемые (уголь), предметы кораблестроительства и машиностроения, тонкой механики и оптики.
Итак, вывозить хотят все страны; ни одна не может и не хочет примириться с временным пассивным балансом и с временным снижением уровня жизни ради того, чтобы не помогать коммунистам в их завоевании мира. Каждая говорит себе: «если я примирюсь с этим, то другие страны будут поставлять и богатеть; чего же ради?» И каждый спрашивает: если не в Советию, то куда же вывозить? Большие рынки захвачены Соединенными Штатами (так ли это?!), колонии отпадают (но разве это означает невозможность вывоза?!). Словом, все предпочитают двигаться по линии наименьшего сопротивления и зазывающей пропаганды; все не доверяют друг Другу и не желают дальнозоркого предвидения... А может быть, и не способны к нему? К тому же, советское золото, как и всякое золото, по древнеримскому выражению «не пахнет», а при товарообмене советское правительство имеет достаточно расчетливой сообразительности, чтобы вывозить приличное сырье...
И вот слагается поучительная в своем трагизме картина: мирное рядомжительство состоит в том, что противники добросовестно стараются помочь друг другу в подготовке к третьей мировой, атомной войне. Причем, можно быть уверенным, что западные державы исполняют свои обязательства добросовестно и не следуют совету прежнего германского министра торговли фон Раумера, который говаривал в тридцатых годах: «надо посылать им бракованный товар, они все равно не разберутся в его качестве; эдак мы и вывозить будем и не усилим их ни в чем»... Но эти времена уже прошли и теперь бракованные и дефективные машины наверное не будут приняты советскими инженерами.
Что же остается западному миру? Поднимать уровень своего хозяйства, искать социального и колониального замирения, смыкать военные ряды, вооружаться, не выбалтывая ежеминутно всех военных секретов, крепить линию внешней обороны и проводить радикальную, неумолимую чистку в чиновничестве и в армии. Во всех этих заданиях без исключения западные державы будут наталкиваться на советские препятствия и интриги. Нет тех ухищрений, тех клевет и угроз, тех внутренних и дипломатических диверсий, которые не были бы пущены в ход советами для того, чтобы помешать разрешению этих заданий. Соблазнить выгодой, прижать к стене неудачной войной; сорвать социальный мир забастовкой; предложить и затянуть целый десяток мирных конференций; обещать призрачную уступку за реальный разлад; выкрасть все военные секреты и нанять к себе на службу их знатоков и изобретателей; а главное - прорвать линию западной обороны, сорвав через своих агентов чистку чиновничества и армий - все это делается непрерывно полным ходом в самых недрах западного мира, деятели которого то и дело видят себя беспомощными, одураченными, обманутыми в своих самых секретно-интимных учреждениях и доверенных чиновниках; видят и не знают, что начать...
Легко сказать: поднимайте уровень вашего хозяйства! Для этого нужно трудолюбие народа (которое нашлось у немцев и у итальянцев), согласие народа пройти сквозь неизбежный период полуголода, думать о производстве, а не о классовой ненависти (что итальянцам не удается), и не ссылаться на «выигранную войну», которую народ может быть «выиграл» только силами своих союзников; для этого необходим тот крепкий жизненный и волевой заряд, который утомленная Англия находит лишь с трудом, а переутомленная Франция не нашла и доселе.
Не допустить социального замирения - на это марксисты первые мастера: классовое недоверие будет раздуто до размеров кровожадной ненависти, а эта ненависть получит в руки контрабандное оружие. Два миллиона сто тридцать тысяч коммунистов недавно обновили в Италии свои партийные билеты на 1954 год (за год + 30000), итальянских комсомольцев насчитывается 423 тысячи, да новых баб удалось привлечь в партию 53000. А количество конфискованного у коммунистов оружия производит прямо жуткое впечатление, а сколько еще остается припрятанным и сколько ввозится вновь через Адриатическое море, не то из Албании, не то от Титоброза?
Что делается коммунистами в деле колониальных восстаний и отпадении, нет возможности подробно описать. План их ясен: лишить Европу ее колоний и соответственно колониального сырья и торговли и вызвать тем мировой хозяйственный кризис. Для этого им надо было наложить руку на Китай (это удалось при попущении Трумэна и Ачесона); а потом на японцев, малайцев, индусов, арабов и негров. Над этим они работают; это потребует еще немало усилий; и двух миллиардов долларов, ныне затрачиваемых ими в год на коммунистическую пропаганду, им не хватит. Особенно трудно им будет с японцами и арабами; и гораздо легче с индусами, над коими витает непротивленческая тень Ганди и от лица коих Неру уже совещался с Чжоу Энь Лаем, а ныне уже пытается провоцировать португальцев. Всех податливых азиатских и африканских туземцев ждет единая, одинаковая участь, указанная нами (см. «Н.З.», с. 104); они «освободятся» от «европейских империалистов», но, лишенные армий и военной промышленности, попадут в коммунистическое рабство, которое будут сами по слепоте и глупости обозначать как «русский империализм»...
Казалось бы, самое ясное и радикальное средство обороны должно было бы состоять в образовании единого американского-западноевропейского военного фронта. Но как создать его, когда Франция с ужасом думает о новом вооружении Германии, а военный союз европейских стран без Германии неизбежно урежет мощь этого союза и, вероятно, поведет к тайным соглашениям Западной Германии с Советией? Две первые мировые войны поселили во французах сущую панику и даже угрожающие громы Даллеса не очень помогают в этом деле. Да и кто бы смог дать гарантию того, что через десять лет Германия не вернется к своей мечте о захвате и о планомерном обезлюдении русских территорий на востоке?.. В начале августа 1954 года и в Англии появились статьи («Daily Express и News Cronicle»), тревожно предрекающие агрессивность новой Германии и решительно не доверяющих немецким неонационалистам. Тот же текущий август увидел вождей английской социал-демократии - правого Эттли, и левого Бивэна, - в Москве дружелюбно закусывающими и перешептывающимися с Маленковым, Молотовым, Хрущевым и Вышинским: лавры Риббентропа, по-видимому, внушают им зависть, а страх перед Германией, жажда активного баланса и партийный подкоп под медлительного Черчилля пробуждают их предприимчивость...
О ежеминутном выбалтывании своих военных секретов, надо сказать следующее. Здесь имеются совсем особые трудности. Их две: во-первых, демократический строй, процветающий на западе; во-вторых, обилие всюду проникающих советских агентов.
Демократический строй по самому естеству своему есть строй дискуссии; он сам признает это и особенно дорожит этим неотъемлемым правом - публично обсуждать все государственные и общественные дела. Это «необходимо» ему и в порядке предварительного рассмотрения, и в порядке целесообразного осуществления, и в порядке последующего контроля. Можно ли решать, не обсудив? Можно ли осуществлять, не осветив в прениях самый порядок осуществления? Можно ли проводить контроль без гласного обмена мнений? Демократия к этому не способна. Для этого каждая газета окружает себя информаторами, а известно, что каждая сенсационная информация дает «обол»... Естественно, что информация и дискуссия в военных вопросах кажутся особенно существенными. Но понятно также, насколько это облегчает дело иностранных разведчиков. Где строится аэропланный или атомный завод; где открывается атомная лаборатория; какой сверхзвуковой быстроты достигают «наши» ракеты; где проходят линии радарной обороны - все имеют право все знать, обо всем рассуждать - устно и печатно. Внимательное чтение местных газет становится лучшим подспорьем для шпиона. И там, где тоталитарный строй все скрывает, изолирует, замалчивает и зажимает рты террором, в демократиях царит вольная словесность, тщательное разнюхивание, печатная сенсация, конкуренция новостей. Военное дело требует молчания, тайны, конспирации. Государство, которое к этому неспособно, все время совещается, решает и строит в присутствии своих смертных врагов.
Можно ли помочь этому и как? Строжайшей личной дисциплиной. А если ее нет в народе и в прессе? Тогда придется выбалтывать все до конца и терять на этом позицию за позицией.
Но есть еще одно затруднение в этой борьбе «буржуазного» Запада с коммунистическим Востоком, затруднение, которое превращает все так называемое «мирное рядомжительство» не то в иллюзию, не то в надругательство Востока над Западом. Это есть проникновение коммунистов во все не коммунистические страны, и особенно в их чиновничество и в их армии при полной неспособности демократических стран к политической чистке. На этом вся борьба Запада может сорваться.
Начнем с того, что коммунизм выработал особые формы неуловимости: таковы «криптокоммунизм», «салонный коммунизм» и «левая социал-демократия».
Криптокоммунист (скрытый, тайный) есть сотрудник и раб коммунистического центра: он только не берет партийного билета и не выступает публично; он помалкивает, где нужно и шепчет, где приказано. А доказательств, обличающих его, нет. Нередко он служит прямо разъездным агентом: перед гражданской войной в Испании - у него «спешные дела» в Мадриде; завтра он в Милане или в Лондоне; через неделю - он подвизается «паломником ко святым местам». А живет - прибедняется, одевается скудно, выпрашивает у родных и знакомых.
«Салонный коммунист» печатается и разводит «идеологию», особенно на «экуменических» и закулисных съездах. Он проповедует «без пяти минут коммунизм»; изображает большевиков как «социальных мечтателей»; поносит историческую Россию; клевещет на «белых» и противленцев; «закапывает ров»; уговаривает эмигрантов ехать в Россию и, главное, научает иностранцев считать русскую историю только с 1917 года... В этом духе подвизался за последние годы своей жизни г. Бердяев.
«Левый социал-демократ», наподобие англичанина Бивэна, был бы совсем коммунистом, если бы только согласился называть себя так. Но он избегает этой непопулярной клички. Он не коммунист, а «сам с усам», со своей программой и с особой партией. Он, конечно, водится с коммунистами, а при случае слетает к ним, и погостит у них, и погуляет с очаровательным Маленковым в саду британского посольства. Но он не коммунист, а «лэбэрист»: неугодно ли его обличить и дезавуировать!..
Но если попытаться вывести на свежую воду и этих «неуловимых», и других, более уловимых, то закулиса начинает самую отчаянную оборону «свободы», «демократии» и отдельных обличаемых индивидуумов. Провозглашается, что свободны все мнения без исключения: не только консервативные, но и революционные и анархистские; не только патриотические, но и предательские; не только легально-лояльные, но и шпионские, и «гангстерские», и контрабандистские, и всякие. Какая же это демократия, которая смеет допрашивать граждан об их воззрениях, или обусловливать государственную и военную службу известным уровнем и направлением политических убеждений?! И если чью-нибудь коммунистическую или шпионскую свободу ограничивают, то надо оборонять этого «гонимого» всеми силами. Вспомним всемирные демонстрации в пользу двух проходимцев Сакко и Ванцетти в 1927 году. Вспомним такое же «мировое» движение за шпионов Розенбергов в 1953 году и особенно безобразную надгробную речь их защитника. Этим обеспечивается свобода коммунистической инфильтрации.
Но это еще поверхностная видимость обороны и сопротивления. Главная борьба со всякой антикоммунистической чисткой ведется незримо, «за кулисами, в кулуарах, клубах, салонах и министерствах. Вдруг образуется единый фронт за «свободу, демократию и гуманность», к которому примыкают не только «криптокоммунисты» и «салонные коммунисты», но и такие с виду «почтенные» деятели, которые никогда открытыми коммунистами не были, но они принадлежат к той партии, которая за последние 20 лет оказала коммунистам наибольшие попущения или даже прямые услуги. И горе тому, кто попробует взять на себя от лица государства задачу радикальной чистки! Именно таково положение сенатора Маккарти в Соединенных Штатах.
Установим как бесспорный факт, что сколько-нибудь последовательная «чистка» проведена в Европе только в Португалии, Испании, Греции и Турции, причем Испания и Греция обязаны этим длительной гражданской войне; и в будущем не должны считать себя застрахованными от криптокоммунизма. В Германии этот процесс был начат и самым нелепым, зловредным образом сорван национал-социалистами. Ныне позорная история с перебежчиком Джоном вновь поставит эту проблему в западной Германии. Ни во Франции, ни в Англии о такой чистке нет речи: здесь инфильтрация совершается почти беспрепятственно, благоприятствуемая «демократическими» свободами, коммунистической наивностью англичан и самоуверенным «неопасением» французов. Не подлежит никакому сомнению, что торгово-дипломатические визиты Эттли и Бивэна (в Советии, в красном Китае) сделают такую чистку в Англии совсем не осуществимой. И только давление Соединенных Штатов заставило на днях (14 августа 1954 г.) англичан изъять блюдение атомных секретов из ведения министерства снабжения, наивно взлелеявшего предателей Клауса Фукса и Бруно Понтекорво, и передать его особому отделу контрразведки. Но это совсем не означает начало чистки, напротив. Из других государств чистка имела бы особенное значение для Бельгии, Дании и Норвегии. Что же касается перезараженной через Титоброза Югославии и радикально мыслящей Италии, то здесь о чистке трудно и заговаривать.
Но доведение чистки до конца имело бы кардинальное для дальнейшего хода событий значение именно в Соединенных Штатах. И вот почему.
В планы советских коммунистов отнюдь не входит разрушение Европы, но ее оккупация со всеми ее техническими и промышленными возможностями, и затем - тоталитарное порабощение ее населения. Советский союз несет Европе не войну, а революцию. Иное дело Соединенные Штаты, этот хозяйственный и политический колосс, который видит в Европе свою «передовую позицию» и стоит на страже ее политической свободы. Это главный, самый сильный и непримиримый враг Советии. Против него показуется война, а не революционная смена правительства, которая не была бы вовсе осуществима. Само собой разумеется, что эта война не была бы совсем невозможна, если бы Соединенные Штаты сумели сохранить в тайне свои атомные секреты и свое атомное вооружение. Но они не сумели сделать это: секреты их были похищены и международный сброд технических специалистов (особенно немцев и англичан), называемых «атомными учеными», разрабатывает на юге России военное использование этих секретов.
Итак, самое выгодное для Советии это разнести Соединенные Штаты и занять Европу. Но для этого необходимо подготовить победу над Америкой изнутри. Так как коммунистам до сих пор не удавалось инфильтрировать Америку, пробираясь в ее самые замкнутые и охраняемые производства и вербуя себе тайных «друзей» на высоких постах, так теперь им предстоит задача разложить персональный состав атомных заводов и воздушных опорных пунктов. Коммунисты не могут рисковать военной неудачей в грядущих столкновениях, ибо эта неудача означала бы не «отступление», и не «контрибуцию», и не территориальные уступки, а ликвидацию всего коммунистического движения во всем мире - от России и Китая до европейских сателлитов и Южной Америки включительно. Они сами отлично знают это и вот уже 7 лет работают над заострением этой мировой противоположности. Поэтому они начнут войну только тогда, когда будут считать себя победителями наверняка.
Победить же наверняка они могут только тогда, если в один непрекрасный день советские атомные бомбовозы поднимутся и полетят, а американские и английские атомные бомбовозы и ракеты НЕ поднимутся и НЕ полетят. А это означает, что основная задача их сводится к внесению персонального разложения в мораль и дисциплину военных летчиков и атомных рабочих Америки и Англии. Вот почему американцы должны вспомнить обо всех случаях успешной «работы» коммунистов в Америке и особенно в западных армиях и флотах. Так, в 1927 году американцы были встревожены, открыв у своих негров коммунистическое движение. В сентябре 1931 года англичане были вынуждены считаться с брожением в своем флоте. В феврале 1933 года голландцы имели дело с матросским бунтом на своих кораблях (Ява). В августе 1933 года такой же бунт обнаружился в шведском флоте. В апреле 1934 года была раскрыта коммунистическая пропаганда во флоте Соединенных Штатов; в июне того же года - в английской армии; в сентябре того же года - в шведской армии и ряд саботажных поджогов на кораблях; в октябре того же года раскрыт коммунистический заговор во флоте Соединенных Штатов. С тех пор подобные вести шли отовсюду длинной гирляндой. И поэтому, когда мы теперь читаем о коммунистическом шпионаже, раскрываемом Гувером и Маккарти в Америке, о забастовке 3500 рабочих на американских атомных заводах (12 августа 1954 года) и о забастовке летчиков в Соединенных Штатах, то мы видим в этом не изолированные случайности, а скудно улавливаемые полицией данные о планомерной, давнишней и неутомимо проводимой системе действий.
Вот смысл «мирного рядомжительства»: тянуть время до тех пор, пока воздушный флот Соединенных Штатов не утратит по персональным причинам свою боеспособность и пока победа не будет этим обеспечена коммунистам. Поэтому надо придавать особую важность доведению генеральной чистки в Соединенных Штатах до конца. Надо признать, что новый закон против коммунизма, только что (август 1954 г.) принятый в Соединенных Штатах, затруднит открытую циркуляцию коммунистов и ограничит их легальные права и возможности, но отнюдь не помешает инфильтрации криптокоммунистов и нисколько не разрешит проблему очищения всех ведомств и организаций от той агентуры, которая уже просочилась повсеместно за последние десять-двадцать лет...
Нам трудно судить издали о работе сенатора Маккарти. Дело, за которое он взялся по поручению сената, требует огромной выдержки, осторожности, такта и совсем не терпит ни угроз, ни рекламы, ни преувеличений. Возможно, что политический темперамент вовлек его в неосторожные высказывания и мероприятия. Но тот поток ненависти, озлобленной клеветы и личной пачкотни, которым встретила «мировая закулиса» его чистку и который разлился по всей «демократической» прессе Европы, - обличает сам себя и отнюдь не заслуживает нашего доверия. Эту манеру отвечать на верное обличение злобной клеветой мы знаем давно, и тот, кто раз испытал ее на себе, узнает ее всегда при первом появлении.
Однако дело чистки совсем не связано, с одним лицом и одним именем. Не справляющийся, - если он действительно не справляется со своим делом, - может и должен быть заменен более способным и искусным, а таковых Америка имеет в изобилии. Но надо помнить, что клеветники Маккарти хотят вообще погасить всякую политическую чистку в стране, опасаясь за «своих» и спасая их от разоблачения. Еще на днях (10 августа 1954 г.) почтенный старец Герберт Гувер, бывший президент Соединенных Штатов, произнес в день своего восьмидесятилетия речь, в которой утверждал, что «демократическая партия за 20 лет своего правления играла в руку Советам». На следующий же день доблестный американский гейерал Клэрк, сподвижник Макартура, командовавший в Корее всеми силами НАТО, показал в докладе сенатской комиссии, что его настойчивое предложение послать бомбовозы за реку Ялу в Маньчжурию встретило своевременно в Вашингтоне категорический запрет, и что у него было «чувство, что начальники генеральных штабов поддерживают его план», но, что «государственный департамент Америки или кто-нибудь еще высший дает отрицательный знак». Он добавил: «я чувствовал, что при важных решениях откуда-то оказывается влияние»... Само собою разумеется, что со стороны демократов, криптокоммунистов и тому подобных элементов будет сделано все, чтобы не удалось установить, кто именно и почему сдал Китай и северную Корею коммунистам и не те же ли самые деятели провели ялтинское, тегеранское и потсдамское соглашения?..
При этом мы можем быть убеждены, что провал политической чистки в Соединенных Штатах чреват самыми грозным последствиями.