Выбрать шрифт:
Но для того, чтобы государство было способно к такой роли, оно должно охватывать интересы и силы социального строя, быть как-нибудь с ними связано. «Общегражданский строй» надеется дать такую роль государству его современным построением.
Государство, во-первых, «выделяется» в особую «политическую» область, т. е. разъединяется с социальным строением, во-вторых, государство созидается всенародным, внесословным представительством, причем силы социального строя получают право сами созидать политические партии, которые, получая влияние в государственной области, могут приносить в него требования социального строя.
Такова теоретическая идея. Но она совершенно не решает задачи.
Отделяя государство от социального строя, мы предоставляем свободу бесконечного расслоения классов, точно так же и объединению в них каких угодно групп. Этим доводится до крайней степени социальная борьба с владычеством победивших. Но так как государство, выделенное в особую силу, препятствует этому владычеству, то со стороны борющихся классов является стремление захватить в свои руки само государство и превратить его в «классовое государство».
Мысль о том, будто бы государство всегда было классовым и будто бы вся история есть история борьбы классов, явилась именно в наше время, при том «общегражданском строе», который думал выделить государство в особую область как общее достояние всех классов. Это обстоятельство очень характерно. При сословном строе никто не считал государство владычеством одного сословия, но все чувствовали в нем некоторое общее объединение.
В XIX веке, напротив, явилось государство, которое не без оснований назвали «буржуазным», государством «третьего сословия», т. е. капиталистического. Против него выдвинулась идея столь же сословного «рабочего» государства, и даже самый путь захвата государства «пролетариатом» намечен тот же, каким следовали «буржуа», то есть создание большинства рабочего представительства, а засим - «рабочая диктатура».
Итак, «партийное» представительство ничуть не дало способности государству объединять все классы. Общегражданский строй, бессильный объединять социальные элементы в каком-либо соглашении, побудил всех их к классовому сплочению и создал стремление каждого класса захватить государственную власть всецело в свои руки.
Причины этого двояки. Во-первых, на почве избрания народных представителей вырос политиканский слой, захвативший это дело в свои руки и ставший между социальным строем и государством совершенно так же, как бюрократическое «средостение» становится между монархом и народом. «Партии», из которых состоит политиканское сословие, имеют свое собственное существование, свои собственные интересы, вовсе не тождественные с интересами избирателей. Депутат, как только он собрал голоса (чем всецело обязан партии, а не народу), уже в дальнейшей правительственной деятельности зависит от партии, а не от избирателей. Поэтому социальный интерес пробивается к государству очень слабо при партийном представительстве.
Во-вторых, сложные интересы социальных групп и слоев невозможно выразить арифметическим подсчетом голосов. Арифметическое представительство, если бы оно даже было сделано идеально, нимало не выразит в государстве действительного, живого соотношения интересов социального строя.
Депутаты, посланные в правительство народом, своим числом, допустим, покажут, что 1/10 часть населения живет «капиталом», а 1/10 умственным трудом, 8/10 - физическим трудом. Если при таком соотношении сил 80 депутатов будут подавать голоса за меры в пользу рабочих, то даже союз 10 депутатов от капиталистов и 10 от «интеллигенции» будет бессилен спасти обе группы от подавления рабочими. Но если палата, при таком составе задушит капитал и умственный труд, то погибнут и сами рабочие.
Задача «интеграции интересов» вовсе не в том, чтобы дать большинству политическую власть. Это может даже погубить общество, в котором меньшинство не менее нужно, чем большинство, да меньшинство иногда даже сильнее большинства и способно победить его, в случае, если дело дойдет до борьбы. Правда, политическая мысль давно измышляет способы так устроить голосование, чтобы и меньшинство получало свое представительство. Но это вовсе не то, что нужно. В социальном строе не одно «меньшинство», а сотни разных оттенков меньшинства и большинства. Сверх того, если бы даже все они были представлены в палате, то и это не решает задачи создать интегрирующую власть.
Идеальное содержание обобщающих, «интегрирующих» принципов национальной жизни созидается только свободной мыслью и чувством лучших представителей умственного и нравственного творчества нации во всех ее классах и слоях. Государственным же органом интеграции может быть лишь Верховная власть, которая должна для этого подвести не арифметический подсчет интересов, а тот живой подсчет их социальной необходимости, который не выражается цифрами численности разных групп, а становится ясен лишь при свете цели: общенациональное процветание.
В обязательном соглашении всех около этой цели и заключается роль Верховной власти, Souverain, того «всенародного духа» (или, как Руссо выражался, «воли»), который один умеет понять общенациональный интерес.
Такой орган не может быть составлен из самих выборных, которых прямая задача выражать частные, групповые интересы и которые поэтому совсем не годятся для роли «интегрирующей». От того, что представители разнородных «партийных» интересов собраны в одной комнате, они вовсе не делаются представителями интереса «национального».
И вот мы, действительно, видим, что палаты депутатов тем хуже представляют национальный интерес, чем лучше представляют интересы партийные. Государство общегражданского строя поэтому стало повсюду орудием ослабления национального единения и обострения борьбы классов, уже доводящей современные нации до разложения. Против же этой идеи разложения выдвигается лишь идея социализма, который должен упразднить борьбу, но лишь уничтожив саму свободу и всех заковав в рамки общего порабощения, и общее единообразие существования.