Профессор А.Д.Беляев

Учение Апостола Павла о времени второго пришествия Христова и о явлении прежде «дня Христова» или «дня Господня» человека греха столь важно само по себе, a ожидание в первые века христианства скорого пришествия Христа было столь сильно, что не удивительно, если христиане стали обращать самое серьезное внимание на это учение с самого раннего времени и старались понять и объяснить это учение, привлекавшее к себе внимание самою таинственностью своею.

Действительно, хотя мы не находим изъяснений этого учения ни у мужей апостольских, ни у Иустина Мученика, однако все-таки не только в третьем веке, но даже и во второй половине второго века некоторыми отцами и учителями Церкви даны были объяснения важнейших предметов разсматриваемого учения Апостола Павла. Конечно, это не были систематические толкования всего разсматриваемого учения Апостола Павла об антихристе и дне Христовом и писаны они были не с нарочитою целью изъяснить его: это были краткие изъяснения только некоторых изречений этого отдала Послания, высказанные мимоходом, попутно, при раскрытии напр. вообще учения об антихристе, или о втором пришествии Христа, или при изъяснении параллельных мест Библии. Правда, принимая во внимание свидетельство Епифания Кипрскаго, что Ориген написал толкование на все Священное Писание, за исключением Апокалипсиса, должно полагать, что разсматриваемый отдел был истолкован систематически уже в первой половине 3-го века. Но, к сожалению, толкование Оригена на Второе Послание к Фессалоникийцам не сохранилось. За недостатком систематического толкования имеют большую цену и отрывочные замечания, дошедшие до нас от столь раннего времени, тем более что они принадлежат перу столь знаменитых писателей, как Ириней, Ориген, Тертуллиан.

Святой Ириней Лионский, раскрывая учение об антихристе на основании предсказаний Иисуса Христа, изложенных в Евангелиях, книги пророка Даниила, Апокалипсиса и других библейских книг, приводит и изъясняет также и некоторые речения из 2-й главы Второго Послания к Фессалоникийцам. Именно, он утверждает и доказывает, что храм, в котором сядет антихрист, есть храм Иерусалимский; а самого антихриста он называет богоотступником (apostata), возглавляющим в себе диавольское богоотступничество (diabolicam apostasiam) и имеющим открыто показать свое богоотступничество (apostasiam). Понятий удерживающего и держай Ириней не изъясняет. Но, на основании таинственного предсказания книги Даниила о четвертом звере, он признаком пришествия антихриста полагает разделение царства между десятью царями, причем тот, кто устрашит и подчинит их себе и в имени которого будет заключаться число 666, и будет антихрист. Царства этого Ириней не называет прямо Римским, но назвавши его владычествующим ныне, он ясно указал на Римское царство. К этому должно прибавить, что Ириней, держась учения о тысячелетнем земном царстве Христа, т. е., будучи хилиастом, полагал, что Иисус Христос придет со славою и откроет это царство в шеститысячный год по сотворении мира и тогда же умертвит антихриста, после того, как исполнятся три с половиною года царствования последнего. Следовательно, начало царствования антихриста Ириней относил к 5997 году от сотворения миpa. Хотя прямо он и не называет этого года, но это ясно вытекает из его слов. Именно, в одном месте он говорит: «день Господень, как тысяча лет, а как в шесть дней совершилось творение, то, очевидно, оно окончится в шеститысячный год»; а несколько ниже он говорит, что по истечении трех лет и шести месяцев царствования антихриста «придет Господь с неба на облаках в славе Отца, и антихриста и повинующихся ему пошлет в озеро огненное, а праведным даст времена царства, т. е. успокоение, освященный седьмой день, и возстановит Аврааму обещанное наследие, царство»...

Близко примыкавший к Иринею в учении об антихристе, хотя и не державшийся хилиазма, святой Ипполит Римский приводит разсматриваемое нами место из Второго Послания к Фсссалоникийцам полностью в своем сочинении: «Сказание о Христе и антихристе», § 63. Но, к сожалению, он именно только приводит слова Апостола, не изъясняя их ни одним словом. Тем не менее то обстоятельство, что он приводит их в сочинении об антихристе, имеет большую важность, как свидетельство о том, что Ипполит, подобно всем отцам и учителям Церкви, ни мало не сомневался, что человек греха есть антихрист. А если бы он слов Апостола не привел, то протестанты, без сомнения, не упустили бы случая построить догадки, что или в бывшем у Ипполита кодексе Библии совсем не было 2-го Послания к Фессалоникийцам, или что Ипполит слов Апостола не относил к антихристу.

Ориген раскрывает учение Апостола Павла об антихристе в Толковании Евангелия от Матфея, в Толковании на Евангелие от Иоанна и в Беседах на книгу Чисел. В содержащихся здесь кратких замечаниях об антихристе обнаруживается своеобразный взгляд этого учителя на антихриста, не похожий на мнения и учение об этом предмете всех прочих отцов и учителей Церкви.

При своей склонности находить в Писании таинственный смысл и изъяснять Писания аллегорически, Ориген применил этот способ толкования и к учению Писания об антихристе. По-видимому, он склонен был понимать антихриста, как безличное начало, как ложь, противоположную истине и Логосу и истребляемую Логосом. «Когда, разсуждает Ориген, лицемерно показывающий себя Логосом не есть Логос и объявляющий себя истиной есть не истина, а ложь, но называет себя истиной, тогда Логос, вооружившись против лжи, уничтожает ее духом уст Своих и истребляет явлением пришествия своего. И смотри, нельзя ли это, сказанное Апостолом в Послании к Фессалоникийцам, изъяснить духовно? Ибо уничтожаемое духом уст Христа, сущего Слова, и истины, и мудрости, что есть иное, как не ложь? И что истребляется явлением пришествия Христа – Мудрости и Слова, как не все то, что объявляет себя мудростью, а обретается в тех, из которых Бог берет для наказания, мудрых в коварстве своем, а не истинною мудростью». Ориген, по-видимому, отождествляет антихриста с действием заблуждения, которое, по словам Апостола, будет у людей во времена антихриста. Вот его слова: «Худший из всех, человек греха, сын погибели, говорится у Павла, послан будет от Бога; ибо за это, говорит, пошлет им Бог действие заблуждения» (2 Фессал. 2, 11. 12).

Аллегорическое понимание слов Апостола об антихристе Ориген обнаруживает и в Толковании на Евангелие от Матфея. Он говорит, что храм означает Писание, «и поэтому антихрист, который противится и превозносится над всем, что называется Богом, и садится в храме Божием, есть ложное слово, имеющее вид истины и извлекающее из Писаний доказательства нечестивых догматов, равно как антихрист есть и тот, кто противится и садится на кафедру Писаний и на здание их, показывая себя, как будто он есть Бог; и всегда в речах еретиков должно видеть антихристов, сидящих в храме Писаний и от себя самих желающих умиротворить тех, которые их слушают, как будто каждый из них сам есть Бог Слово в Писаниях».

А с другой стороны Ориген говорит об антихристе, как об одном определенном лице. Так, в том же Толковании на Матфея он говорит, что если храм в Иерусалиме будет опять выстроен, то только для антихриста. В Беседах на книгу Чисел Ориген говорит, что гордый и превозносившийся, описанный пророком Исаиею*, есть диавол и тот, кто есть как бы единородный его и о ком написано, что он превозносится над всем, что называется Богом, или что чтут, так что в храме Божием сядет, показывая, как будто он есть Бог. В Толковании на Евангелие от Матфея, предположение, что так как Евангелие уже проповедано во всем мире, то можно думать, что наступает конец, Ориген опровергает словами Апостола, что день Господень не настанет до тех пор, пока не придет сначала отступление, и не откроется человек греха, сын погибели. Очевидно, Ориген был убежден, что раньше второго пришествия Христова явится антихрист, человек греха, под именем которого он в этом случае разумеет уже не ложь, не еретическое учение, а определенную личность. Но в след за тем Ориген прибавляет: «Это мы изложили согласно простому преданию». А далее Ориген излагает нравственный смысл учения Писания о пришествии Христа и под пришествием Христа разумеет отображение и обнаружение свойств Христа в христианах. Такой нравственный смысл Ориген отличает от смысла буквального, обыкновенного, простого, принятого в предании, или даже противополагает последнему.

* В 14-й главе книги пророка Исаии собственно изображен царь Вавилонский, но в этом изображении таинственно описан и диавол, превознесшийся до того, что возмечтал быть подобным Вышнему, и низвергнутый за это в преисподнюю.

Это место более чем какое другое, дает возможность понять взгляд Оригена на антихриста, взгляд двойственный. Вообще двойственность взгляда на один и тот же предмет у Оригена не редкость. Допуская в одних и тех же местах Писания кроме буквального смысла смысл аллегорический, таинственный, или же нравственный, Ориген естественно на многие предметы, о которых говорит Писание, смотрел двояко, и одна и та же вещь для него по буквальному пониманию означала одно, а по аллегорическому толкованию означала другое. Кроме того, Ориген хотя высоко ценил церковное предание и уважал простую веру, но рядом с верою и преданием он ставил еще богословское знание, умосозерцание; а так как содержание личного богословского созерцания у богато одаренного Оригена далеко выходило из пределов церковного предания, то отсюда опять неизбежно вытекала некоторая двойственность не только в понимании Писания, но и вообще в богословии Оригена. Такого рода двойственность обнаружилась и в учении его об антихристе. И как в других случаях, где Ориген в одно и то же время верен преданию и является оригинальным мыслителем, не легко определить, как он смотрел на предмет: так должно сказать это и об его учении об антихристе. Мы предполагаем, что Ориген в словах Апостола об антихристе находил двоякий смысл: буквальный и таинственный. Апостол, так мог думать Ориген, учил, что явится некогда антихрист, как действительный человек, как одна определенная личность; но, описывая характер и действия этого человека, Апостол изобразил еще иного антихриста, духовного, который есть не что иное, как ложь и в особенности лживое учение еретиков. Если мы правильно понимаем взгляд Оригена на антихриста, то этого знаменитого учителя отнюдь нельзя признать предшественником в учении об антихристе ни русских безпоповцев, ни тех протестантов, которые признают антихристом папство и не ожидают явления антихриста, как одного определенного лица. Прибавим еще, что так как Орнген таинственному смыслу Писания придавал более высокое значение, нежели буквальному, и так как Оригену приходилось почти впервые раскрывать таинственный смысл, то понятно, что он более говорит об антихристе, как начале лжи и зла, нежели об антихристе – лице.

Допуская обычный взгляд на антихриста, как человека, которого еще нет, но который некогда явится, Ориген касается и вопроса о времени его пришествия, но, к сожалению, слишком кратко. Он говорит об этом в Толковании на Евангелие от Матфея, в том месте, о котором мы уже упоминали, а именно при изъяснении предсказания Иисуса Христа о кончине миpa. Указывая на проповедание Евангелия всем народам, как на признак наступления конца, и утверждая, что теперь еще многие народы не слыхали евангельской проповеди, Ориген добавляет: «А если кто желает неосновательно утверждать, что Евангелие уже проповедано по всей земле, во свидетельство всем народам, и что потому можно сказать, что уже пришел конец, то говорить это – большое безразсудство и свойственно человеку неразумному, как об этом свидетельствуют Павел во Втором Послании к Фессалоникийцам, говоря: Да не обольстит вас никто никаким образом, как будто бы настоит день Господень; ибо пока не придет сначала отступление и не откроется человек греха, сын погибели и прочее, не будет день Господень». Таков взгляд простого предания, т. е. взгляд общепринятый, которого не чуждается и Ориген. Из слов Оригена, что он изложил это согласно простому преданию, видно, что в его время по общему взгляду признавались следующие положения: человека греха еще нет, нет и отступления; так как отступление и явление человека греха будут предшествовать дню Господню, то этот день еще не наступает. Ясно, что во время Оригена явление человека греха признавалось фактом единовременным и имеющим наступить пред самым вторым пришествием Христовым, а сам человек греха считался единоличным, а не коллективным человеком, т. е. одним лицом, не множеством лиц. Вопроса о том, когда же начнется отступление и когда явится человек греха, Ориген не решает. Но, по-видимому, он склонен был относить то и другое к тому времени, когда проповедано будет Евангелие царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам. Понятий об удерживающем и держай Ориген не коснулся. Если он действительно написал не дошедшее до нас Толкование Второго Послания к Фессалоникийцам, то, конечно, он там объяснил эти слова; но как объяснил – не известно.