Выбрать шрифт:
Нам, потомкам, такое постижение сейчас вполне открыто – именно в результате революции и всего ХХ века. Поэтому мы не должны с высоты своего времени высокомерно осуждать наших предков, которые не имели такого опыта, да и многие революционеры "не ведали, что творят". О русских грехах того времени написано много преувеличенного ("борцами за лучшее будущее"), да и просто ложного (врагами России). К тому же, помимо признания грехов своего народа, ослабивших его, честный историк должен отметить и особенности нападавшей стороны.
Ее мощь была уникальной в истории и по неограниченности денежных и информационных средств, и по вседозволенности приемов: создание тайных организаций, дезинформация, подкуп чиновников, дискредитация и убийства лучших людей, игра на низменных инстинктах масс, спровоцированная Мiровая война. Защитники монархии не могли себе даже представить всего этого подлого арсенала; да и на Западе правые силы по той же причине нигде не смогли противостоять агрессивно-разрушительным течениям, ибо консерватизм состоит в обладании уже имеющимися простыми нравственными правилами и в их защите, а не в ловкой разработке циничных наступательных приемов. (В этом основная причина того, что "тайна беззакония" одержит свою временную победу в конце земной истории – и будет побеждена уже Самим Христом в Его втором пришествии.)
В древней истории тоже были войны почти мiрового масштаба – например, завоевания Александра Македонского или римских императоров. Однако тогда это была подготовка к созданию тела вселенской Империи, которой предстояло воспринять христианство. Те войны не имели того духовного смысла, который делает войны ХХ века именно актами Мiровой войны за глобальное господство сатанинских сил против сил удерживающих.
В христианскую эпоху в войнах против удерживающей Империи уже просматриваются атаки сатанинских сил, но "тайна беззакония", не отстроив собственных военно-политических структур, долго делает это чужими руками: сначала мусульманскими против православной Византии, затем пытается сокрушить ее руками западных христиан-еретиков в их крестовых походах. Как раз эти походы, формально организуемые католиками для отпора мусульманам на Святой Земле, показывают, что отпадение христианского Запада в латинскую ересь сразу сделало его (даже в добрых побуждениях!) невольным инструментом "тайны беззакония" в борьбе против истинного христианства.
И против Третьего Рима сатанинские силы долго воевали чужими руками: всем крупнейшим нашествиям на Русь в той или иной степени помогало еврейство или старалось использовать их. Это относится уже к нашествию татаро-монголов в ХIII веке, о котором еврейский историк Грец писал: «большинство восточных евреев было на стороне монголов», а порою даже в их рядах против христиан[57]. Таков был и поход Мамая: его финансировали "генуэзские купцы", отрядившие в поход и генуэзскую пехоту – фрягов. И в польской оккупации Смутного времени в качестве главного героя послали «жида, который назвался Димитрием царевичем», – писал Царь Михаил принцу Оранскому.
Наполеоновские войны и нашествие на Россию "двунадесяти языков" были грандиозны для того времени и вполне выглядят как Мiровая война. Причем поражение Наполеона имело тогда огромное значение для Европы, задержав в ней триумф антихристианских сил на целую эпоху.
Для понимания духа двух сил, столкнувшихся в той войне в России[58], важно отметить, что Наполеон был антихристианским революционером-масоном (как и его отец и четыре брата: из них Жозеф стал "королем Испании" и гроссмейстером французского Великого Востока; Луи – "королем Голландии" и гроссмейстером Великой ложи шотландского устава, а затем Великого Востока; Жером – "королем Вестфалии"[59]). Масонами были также все его приближенные и маршалы. Именно Наполеон впервые превратил масонство из тайного общества, каким оно было раньше, в новую официальную государственную религию, объединив все ложи вокруг "Великого Востока". Он установил обелиск с пятиконечной красной звездой (главный символ масонства) на месте казни французского монарха Людовика XVI, устранил его легитимного наследника и короновал себя "императором" всего Запада в соборе Парижской Богоматери в присутствии главного раввина и папы Римского.
Возвеличивая себя, "император" заменил христианский праздник Успения Божией Матери национальным праздником "святого Наполеона". (Лишь после того, как "император" отобрал у католической церкви ее владения, он был в 1809 году отлучен папой; за это папа был арестован и заключен в тайную тюрьму.) Столь дерзкая похоть власти у Наполеона имела, конечно, признаки антихристианской демонической гордыни, а его победы и исключительное военное везение, удивлявшие всю Европу, объяснялись, видимо, не только полководческим талантом, но и помощью соответствующих духовных сил, к которым он обращался. В Наполеоне прообразовательно и вполне зримо отразились явные признаки будущего антихриста.
Так, "Еврейская энциклопедия" пишет, что Наполеон «стал играть роль еврейского Мессии и заявил, что прибыл в Палестину для восстановления Иерусалима и Иудеи... приглашая их [евреев] под его знамя и обещая им реставрацию иерусалимского храма во всем его блеске». Он «рисует перед ними перспективу иерусалимского царства и величием своего жеста приобретает необыкновенную популярность среди евреев всех стран... его победоносные войска повсюду сбрасывали железные оковы с еврейского народа, и Наполеон Бонапарт приносил евреям равенство и свободу... Существуют на еврейском, немецком, французском и итальянском языках многочисленные гимны, составленные раввинами и светскими лицами в честь Наполеона Бонапарта»[60]. Хасиды в Польше «пытались с помощью магических ритуалов передать Наполеону великую силу»[61], – сообщает еврейский автор.
Проницательную оценку этим устремлениям Наполеона дал Синод Русской Церкви в специальном воззвании, когда узурпатор императорской власти учредил «новый великий синедрион еврейский, сей самый богопротивный Собор», осудивший Спасителя, чтобы объединить евреев всего мiра и «с помощью ненавистников имени христианского... похитить священное имя Мессии»[62].
На этом фоне несомненно, что попытка Наполеона завоевать Россию (удерживающий Третий Рим) имела и для него, и для финансово поддерживавшего его еврейства важное духовное значение, даже если не все они осознавали это в полной мере. В упомянутой книге А. Рачинский подчеркивает, что Наполеон решил захватить не новую административную столицу, Санкт-Петербург, а духовную столицу – Москву, намереваясь в ней короноваться как "император Вселенной". Для этого в Москву были привезены служители данного церемониала, музыканты, хор, декоративные украшения, одеяния и вся необходимая "императорская" символика, включая статую Наполеона, а в Париж был доставлен папа Римский, которого держали наготове для отправки в Москву[63]. (Несмотря на отлучение, Наполеон нуждался в его "церковном освящении" данного действа.) Антиправославный дух этого замысла выразился в осквернении "культурными французами" московских святынь (устройство конюшен в храмах). Знаменитый пожар Москвы стал впечатляющим духовным ответом русского народа и его победой над этим сатанинским планом.
Напомним также, как символично Александр I закончил эту войну в Париже: на площади Конкорд, на том самом месте казни французского короля, где "император" Наполеон при своей коронации установил масонскую пентаграмму, русский Император велел отслужить пасхальную литургию с большим православным хором, в присутствии русских войск и французской толпы, над которой торжественно разносилось: "Христос Воскресе!". Александр I назвал это очистительной молитвой и духовным торжеством России в сердце Франции. После чего русские войска ушли домой из освобожденной Европы, не посягнув на какие-либо материальные и территориальные приобретения – Россия видела свою задачу там лишь в восстановлении законного порядка.
Мы уже упоминали о той же цели России в ее помощи европейским монархиям – для противодействия антимонархическим силам. В ходе европейских революций 1848 года, разбившихся о мощь русского великана, долго живший на Западе Ф.И. Тютчев проницательно заметил:
«Давно уже в Европе существуют только две действительные силы – революция и Россия. Эти две силы теперь противопоставлены одна другой и, быть может, завтра они вступят в борьбу. Между ними никакие переговоры, никакие трактаты невозможны; существование одной из них равносильно смерти другой! От исхода борьбы, возникшей между ними, величайшей борьбы, какой когда-либо мiр был свидетелем, зависит на многие века вся политическая и религиозная будущность человечества»[64].
Несомненно, мiровая закулиса все больше ненавидела удерживающую православную Империю Третьего Рима, которую издавна считала своим экзистенциальным врагом. И по мере выхода демократической идеологии на мiровую арену, ее натиск на Россию усиливался.
Показательна в этом отношении Крымская война (1853–1856), когда был атакован не только Крым, но и российские укрепления в Балтийском море (Аланские острова и финское побережье), в Белом море (Соловецкий монастырь и Архангельск), Петропавловск-Камчатский, а на Кавказе в спину русским ударили горские отряды Шамиля – союзника Турции и Англии. Тогда Ватикан и ведущие державы Европы сознательно объединились с мусульманской Турцией против удерживающей России для противодействия российскому покровительству порабощенным турками христианам, в том числе на Святой Земле – это важный признак, чтобы видеть в той войне черты будущей Мiровой. Очень откровенно прозвучало и заявление Парижского кардинала Сибура в момент объявления войны:
«Война, в которую вступила Франция с Россией, не есть война политическая, но война священная... религиозная. Все другие основания, выставляемые кабинетами, в сущности, не более, как предлоги, а истинная причина, угодная Богу, есть необходимость отогнать ересь Фотия; укротить, сокрушить ее. Такова признанная цель этого нового крестового похода и такова же была скрытая цель всех прежних крестовых походов, хотя участвовавшие в них и не признавались в этом»[65].
Однако Божиим промыслом эти нашествия на Русь долгое время приводили к обратному результату: Господь попускал этим силам "дробя стекло, ковать булат" – способствовать осознанию Россией своих грехов и своей удерживающей миссии Третьего Рима. Так, даже в промасоненный петербургский период нашествие Наполеона с "дванадесятью языками" на Россию отрезвило мыслящую часть ее ведущего слоя – Россия ответила на эту войну запрещением масонства и появлением славянофилов. После Крымской войны они оставили иллюзии о "христианской Европе" (ярким выражением чего стала книга Н.Я. Данилевского "Россия и Европа"). И, разумеется, главным ответом было духоносное слово церковных подвижников: преподобного Серафима Саровского, святителей Игнатия (Брянчанинова), Феофана Затворника. В народных низах Россия еще хранила удерживающую культуру, которая все больше влияла и на верхи общества – вплоть до Государей, которые становились все более православными.
Хотя Отечественная и Крымская войны по своему размаху уже имели черты будущей Мiровой войны, это были лишь ее репетиции. Тотальные подрывные действия на российской территории еще не велись; главный оплот "тайны беззакония" и мiровой закулисы – США – в тех войнах еще не участвовал, он еще только наращивал мускулы; и международное еврейство о своих национальных чаяниях по захвату Святой Земли еще не заявляло.
Все это проявилось в Великой войне (так ее тогда назвали), которая стала качественно новым явлением не только по размаху военных действий, но и по их цели. К началу ХХ века мiровая закулиса создала себе плацдарм в виде технически развитых масонских демократий (США, Англии, Франции), способных вести "демократические" войны мiрового масштаба, небывалые в истории. Их целью была не военная оккупация новых территорий ради их ограбления, а искусственно провоцируемые столкновения между собой остававшихся государств-противников мiровой закулисы с целью их взаимного уничтожения, демократизации мiра и создания еврейского государства на Святой Земле.
Для развязывания Мiровой войны мiровая закулиса решила использовать противоречия между Россией и Центральными державами (Германией и Австро-Венгрией) в отношении к балканским славянам, которым покровительствовала Россия. 15 июня 1914 года в Сараево сербскими патриотами был убит наследник австро-венгерского престола Фердинанд. В суде над убийцами выявилось, что их использовали "втемную" масоны[66]. В результате нагнетания напряженности масонской дипломатией и еврейской прессой 15 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии, 19 июля Германия – России...
Разумеется, Государь Николай II не мог оставить на произвол судьбы православную Сербию – на что и был рассчитан провокационный выстрел в Сараево. Так началась война между крупнейшими и родственно связанными европейскими монархиями, геополитические интересы которых нигде непримиримо не сталкивались. Пророческой оказалась докладная записка Государю бывшего министра внутренних дел П.Н. Дурново в феврале 1914 года: «Всеобщая европейская война смертельно опасна для России и Германии независимо от того, кто ее выиграет»[67]...
Причем враждебность к России в Германии давно нагнеталась искусственно, через поощрение гордыни германского национализма, особенно после объединения немецких земель в 1871 году. Даже еврейский советолог У. Лакер признает, что накануне войны «пресса в России, как и в Германии, сыграла главную роль в ухудшении отношений между обеими странами... Можно быть почти уверенным, что без прессы первой Мiровой войны вообще бы не было»[68]. Кому принадлежала пресса – известно.
В начале войны Россия своим жертвенным неподготовленным наступлением 1914 года спасла Францию от разгрома. Французский маршал Фош признавал: «Если Франция не стерта с карты Европы, она этим прежде всего обязана России»[69]. Но свои обещания относительно Константинополя союзники изначально не собирались выполнять.
Так, в начале войны они потребовали, чтобы русский флот не предпринимал никаких действий в проливах против Турции (якобы это могло удержать ее от вступления в войну на стороне Германии). Затем Англия намеренно пропустила в проливы немецкие крейсеры – чтобы осложнить возможное занятие проливов русским десантом. А ведь именно закрытие этих проливов пресекло снабжение русской армии, плохо вооруженной и неготовой к войне... В 1915 году англичане без предупреждения (!) предприняли торопливую и неудачную попытку занять проливы своими силами, пойдя на огромные потери (до 100 000 человек), чтобы поставить Россию перед свершившимся фактом и вести переговоры о Константинополе с позиции "собственника"[70]...
В нашу задачу не входит описание самого хода этой войны на истощение: победить в ней должен был тот, у кого окажется больше ресурсов. С этой точки зрения Россия проиграть Центральным державам не могла. Она проиграла войну из-за двойного предательства: внутреннего (со стороны "ордена русской интеллигенции") и внешнего (со стороны "союзников" по Антанте).
Международное еврейство в этом сыграло главную роль. Ненависть его к России имела в тому времени и важную внутрироссийскую причину, отмеченную выше: еврейский вопрос. В силу международного характера еврейства он оказался одновременно и внутренним, и внешнеполитическим. Нечто промыслительное видится в том, что с конца ХVIII века, в результате возвращения Россией отторгнутых Польшей и заселенных евреями русских земель, именно в Российской Империи – самой христианской части мiра – оказалась основная часть самого антихристианского народа, как бы для раскрытия смысла истории в решающем столкновении двух замыслов, Бога и сатаны.
Формально международное еврейство требовало достижения равноправия своим единоверцам в России. По сути же целью было разрушение альтернативной православной государственности и распространения иудейско-материалистической системы и на Россию. Именно поэтому глава еврейского финансового мiра в США Я. Шифф, «чрезвычайно разгневанный антисемитской политикой царского режима в России, с радостью поддержал японские военные усилия» в 1904–1905 годах (предоставив Японии неограниченный кредит в ее войне против России, за что был награжден японским орденом), «в то же время оказывая финансовую поддержку группам самообороны русского еврейства», – сообщает "Encyclopaedia Judaica"[71]. А Ротшильды сделали для России недоступными и европейские кредиты.
С.Ю. Витте пишет в воспоминаниях, как при подписании мирного договора 1905 года в американском Портсмуте еврейская делегация (с участием Шиффа и Краусса – главы ложи "Бнай Брит") требовала отмены ограничений евреям, и когда Витте сказал, что для этого понадобится еще много лет, – последовали угрозы революцией[72]. Описанные выше спровоцированные "погромы" послужили оправданием массированной помощи (в том числе оружием) международного еврейства всем революционным партиям внутри России, которые вместе с "еврейской самообороной" только за 1905–1907 годы убили и ранили более 9 000 человек, из них половина была случайными жертвами[73].
В 1906 году Столыпин предложил Государю отменить ограничения для евреев, «которые особенно раздражают еврейское население России и, не принося никакой пользы, потому что они постоянно обходятся со стороны евреев, только питают революционные настроения еврейской массы и служат поводом к самой возмутительной противу-русской пропаганде со стороны самой могущественной еврейской цитадели – в Америке»[74]. Но это предложение вряд ли стало бы решением проблемы (оно свидетельствует о том, что даже у Столыпина не было должного понимания еврейского вопроса и надвигавшихся опасностей).
Ответ Государя Николая II свидетельствует о его большей мудрости: «Несмотря на самые убедительные доводы в пользу принятия положительного решения по этому делу, внутренний голос все настойчивее твердит мне, чтобы я не брал этого решения на себя. До сих пор совесть моя никогда меня не обманывала. Поэтому и в данном случае я намерен следовать ее велениям. Я знаю, Вы тоже верите, что "сердце царево в руцех Божьих". Да будет так. Я несу за все власти, мною поставленные, перед Богом страшную ответственность и во всякое время готов дать Ему в том ответ»[75]...
Видимо, Государь верно чувствовал: предоставление равноправия иудаизму не ослабило бы революционных устремлений российского и международного еврейства, поскольку главная причина его революционности была в ином – в самом существовании удерживающей православной государственности. Кроме того, даже если эти ограничения были малоэффективны, они затрудняли маскировку носителей иудейской морали под обычных подданных. Эти ограничения в сущности были предупреждением всему остальному населению Империи. Но они должны были бы дополняться и разъяснением сатанинской сути иудаизма на высшем государственном уровне, чего, из деликатности, верховная власть себе позволить не могла (надеялась "перевоспитать"), а бюрократия и не задумывалась об этом...
Следующая атака международного еврейства на Россию была связана с делом Бейлиса (1911–1913), обвиненного в ритуальном убийстве русского мальчика в Киеве. Безпрецедентным было давление еврейской печати на общественность, на следствие (с убийством свидетелей и подкупом следователей) и на присяжных: все они признали факт изуверского убийства, но половина из них не нашла достаточных доказательств для обвинения именно Бейлиса. По мнению историков-евреев М. Геллера и А. Некрича, «процесс Бейлиса стал как бы подсчетом сил, – антиправительственных и проправительственных. Оправдательный приговор Бейлису в 1913 году верно отражал слабость последних»[76]...
В международных отношениях давление на Россию также усиливалось. В декабре 1911 года «Американский Еврейский Комитет добился резолюции конгресса об аннулировании Русско-американского договора 1832 года о торговле и навигации, если Россия не прекратит политику ущемления прав евреев». Видную роль в этом сыграл все тот же Шифф[77]. О накаленности атмосферы можно судить по таким призывам со стороны влиятельных в США лиц:
«Пылающий страстью Герман Леб, директор Департамента Продовольствия, обратился... с речью к присутствовавшим трем тысячам евреев, описывая мрачное угнетение, царящее в России, призвал к оружию и настаивал, чтобы на русское преследование был дан ответ огнем и мечом. "Конечно, неплохо отменять договоры", пояснял он, "но лучше... освободиться навсегда от имперского деспотизма"... "Давайте собирать деньги, чтобы послать в Россию сотню наемников-боевиков. Пусть они натренируют нашу молодежь и обучат ее пристреливать угнетателей, как собак"... Подобно тому, как трусливая Россия вынуждена была уступить маленьким японцам, она должна будет уступить Богоизбранному народу... Деньги могут это сделать»[78]. (Еврей Богров, убивший в сентябре 1911 года премьер-министра П.А. Столыпина, имел связи с заграницей.)
Газета "Нью-Йорк Сан" резюмировала: «Евреи всего мiра объявили войну России. Подобно Римско-католической Церкви, еврейство есть религиозно-племенное братство, которое, не обладая политическими органами, может выполнять важные политические функции. И это Государство теперь предало отлучению русское Царство. Для великого северного племени нет больше ни денег от евреев, ни симпатии с их стороны... а вместо этого безпощадное противодействие. И Россия постепенно начинает понимать, что означает такая война»[79].
Ж. Аттали сообщает, что в годы Первой мiровой войны у еврейских банкиров в разных странах Европы были свои финансовые интересы (пронемецкие, профранцузские, пробританские), не во всем совпадавшие. Но в одном они были едины: «Американские евреи вступают в соглашение со всеми другими рассматривать царскую Россию как единственную страну, против которой надо вести войну»[80].
Воспользовавшись тем, что Россия не готовилась к войне и потому остро нуждалась в кредитах для налаживания военного производства, в 1915 году международное еврейство вновь выдвинуло ей ультиматум об отмене ограничений иудеям. И западные, и российские банки (тоже бывшие под еврейским контролем) одновременно отказались предоставить России кредиты. В издававшемся И.В. Гессеном "Архиве русской революции" опубликована стенограмма обсуждения этого ультиматума русским правительством в августе 1915 года. А.В. Кривошеин предлагал просить международное еврейство об ответных услугах: «Мы даем вам изменение правил о черте оседлости... а вы... окажите воздействие на зависимую от еврейского капитала (это равносильно почти всей) печать в смысле перемены ее революционного тона». Министр иностранных дел С.Д. Сазонов: «Союзники тоже зависят от еврейского капитала и ответят нам указанием прежде всего примириться с евреями». Министр внутренних дел кн. Н.Б. Щербатов: «Мы попали в заколдованный круг... мы безсильны, ибо деньги в еврейских руках и без них мы не найдем ни копейки, а без денег нельзя вести войну»[81]. Правительство пошло на отмену черты оседлости.
Тем не менее мiровая закулиса не собиралась изменять цели Мiровой войны. Из стран Антанты и США велась подрывная работа против их "союзницы" России. При этом Шифф тратил не только свои деньги, но и воспользовался тем, что своя причина для поддержки революционеров была у Германии и Австро-Венгрии: разложение русской армии.
Этот план был предложен Германии в марте 1915 года И.Л. Гельфандом-Парвусом: путем щедрого финансирования сконцентрировать против «русских» (он так и пишет) все революционные силы (еврейство, революционеры, сепаратисты, "орден русской интеллигенции"). Предусматривались пропагандная кампания в прессе, организация забастовок, крестьянских и сепаратистских восстаний, взрывы железнодорожных мостов и нефтепромыслов диверсантами[82].
Из основанной на архивах Госдепартамента США книги американского ученого Э. Саттона "Уолл-стрит и большевицкая революция"[83] можно сделать вывод, что пресловутые "немецкие деньги" для финансирования революционеров были на самом деле еврейскими кредитами из США[84].
Ведь тогда Германия с блокированным экспортом не имела достаточно иностранной валюты, чтобы финансировать что-либо на территории воюющего противника, поэтому прибегала к займам в "нейтральной" Америке. Банкиры же предоставляют кредиты только будучи уверенными в выгоде проекта. Судя по всему, это были целевые кредиты в области «естественного совпадения интересов» (германский агент-посредник так и назвал фирму Я. Шиффа – «естественным банкиром» Германии[85]) и эти деньги даже не попадали в Германию, а проходили через "нейтральные" скандинавские банки Варбургов. (Это были родственники Шиффа: один из них, Пауль, имел решающее влияние на американские финансы во время Мiровой войны; в этом ему помогал брат Феликс – центральная фигура немецко-еврейской элиты в США; третий, Макс, через скандинавские филиалы банка оказывал услуги Германии; а четвертый брат, Фриц, выполнял секретные поручения немецких властей по контактам с российскими либералами[86].) В Скандинавии распоряжением германского посольства деньги передавались Парвусу или, для дифференциации денежных потоков, шли через российские банки (все они были также еврейскими) самым разным революционным группам в России*.
Так в финансировании "русской революции" еврейские банкиры проявили свою типичную ловкость: им удалось свергнуть ненавистную им православную монархию, записав связанные с этим расходы в германский долг и вернув его с побежденной Германии в виде послевоенных репараций. (Кстати, немалую роль в этом сыграл еврей В. Ратенау, руководивший немецкой экономикой во время войны. Ему принадлежит знаменитое высказывание, что мiром управляют 300 человек, лично знающих друг друга банкиров, которым пора провозгласить свою власть открыто.)
Итак, Великая война, разразившаяся в 1914 году, явила собою полный набор всех признаков, чтобы считаться Мiровой по своему духовному масштабу.
– Война велась под руководством еврейской мiровой закулисы, которая сплотила против православной России все враждебные силы. В их число входили и консервативные европейские монархии, и весь апостасийно-демократический мiр (поначалу игравший роль "союзника"), и главное мусульманское государство (Османская империя масонов-младотурок), и все внутренние враги России.
– Объединение руководителей большинства из этих сил произошло на основе их принадлежности к масонству как координирующей структуре (видимо, и Парвус был масоном – показательны его дружеские связи с младотурками).
– Главная цель войны – свержение удерживающей православной монархии – долгое время держалась в тайне. Это выявилось в дни Февральской революции, когда Англия и Франция, изменив своему союзническому долгу, еще до отречения Государя поддержали революцию и официально заявили 1 марта через своих послов, что «вступают в деловые сношения с Временным Исполнительным Комитетом Гос. Думы, выразителем истинной воли народа и единственным законным временным правительством России»[87].
Премьер-министр Ллойд Джордж в британском парламенте «с чувством живейшей радости» приветствовал свержение русского Царя и открыто признал: «Британское правительство уверено, что эти события начинают собою новую эпоху в истории мiра, являясь первой победой принципов, из-за которых нами была начата война»; «громкие возгласы одобрения раздались со всех мест»[88]. Комментируя это заявление, английская газета "Дейли ньюс" охарактеризовала Февральскую революцию как «величайшую из всех до сих пор одержанных союзниками побед... Этот переворот несравненно более важное событие, чем победа на фронте»[89].
(Дальнейшие главные войны ХХ века были продолжением борьбы демократий за те же свои принципы, которые наталкивались на разное сопротивление, – от фашизма до претерпевшего мутацию национал-коммунизма.)
– Параллельной целью войны было создание на Святой Земле еврейского государства – будущего седалища иудейского мiрового правителя-антихриста. Одновременно с сокрушением Российской монархии британские войска в ноябре 1917 года отняли Иерусалим у турок, тогда же, через неделю после Октябрьского переворота, была опубликована знаменитая Декларация британского министра иностранных дел А. Бальфура, направленная Ротшильдам и провозгласившая создание "Национального очага для еврейского народа в Палестине", что было подтверждено образованной после войны Лигой Наций. Сионистские деятели заявляли об этом как о цели Мiровой войны еще до ее начала. Декларация Бальфура была встречена еврейством России праздничными манифестациями во всех крупных городах.
– Еще одной целью была окончательная демократизация Европы: в 1918 году были сокрушены Австро-Венгерская и Германская монархии, а прочие вскоре превращены в декоративные, от которых не зависят решения парламентов и правительств, подконтрольных мiровой закулисе.
– На последнем этапе в войну включился и главный оплот мiровой закулисы – США – в качестве главного победителя. Международное еврейство, приватизировавшее накануне войны (в 1913 году) эмиссию американского доллара, сделало его мiровой валютой, поскольку все воевавшие страны брали кредиты в США и попали в зависимость.
Эта Мiровая война была проиграна Россией не на поле военных сражений, а вследствие того, что внутренний "орден русской интеллигенции" рвался к власти и, по своей духовной и политической слепоте, принес в жертву мiровой закулисе и победу, и саму Россию – в масонской антимонархической революции.