Михаил Назаров

Говоря о власти финансового капитала, невозможно не затронуть еще одну проблему, от обсуждения которой демократы всегда уклоняются, лишь клея известные ярлыки. Однако, учитывая возможное наступление «либеральной диктатуры», пожалуй, стоит об этом сказать сейчас - иначе, как предупреждало телевидение, «может случиться, что такой возможности у нас никогда больше не будет»... (Показательно, что сразу после выборов даже ряд поддержавших Ельцина патриотических и православных изданий, ранее не чуравшихся этой темы, - как по команде ввели на нее табу.)

Дело в том, что во всем мире в области финансов с древнейших времен доминируют евреи - это как бы их «специализация», объясняемая материалистической направленностью иудаизма и его национальной солидарностью. Эта особенность еврейства, которой оно весьма гордится, рассмотрена во многих исследованиях. Например, известная еврейская публицистка X. Аренд пишет, что с возникновением капитализма «еврейский банковский капитал стал международным, объединился посредством перекрестных браков, и возникла настоящая международная каста», независимость которой укрепляла в ней «ощущение силы и гордости» («О тоталитаризме», 1951). Именно эта «денежная аристократия» и всплывает наверх при либеральной демократии.

Вот и в нынешней России трудно не увидеть уже по фамилиям, что к власти пришли именно эти круги: «Ведущие российские банки открыто заявили о своем еврействе», - пишет «Международная еврейская газета» (январь 1996, № 2) в связи с созданием «Российского еврейского конгресса».

Уже упомянутый пресс-секретарь генерала Лебедя Л. Радзиховский недавно напечатал в выходящей в Нью-Йорке еврейской газете «Новое русское слово» (17.1.96) статью «Еврейское счастье» - о том, как влиятельны теперь в России его соплеменники: «почти все крупнейшие банки Москвы возглавляют евреи: банк «Столичный» - Александр Смоленский, «Мост-банк» - Владимир Гусинский, «Менатеп» - Михаил Ходорковский, «Российский кредит» - Виталий Малкин, «Альфа-банк» - Петр Авен и Михаил Фридман...». Сюда же отнесены и многие ведущие предприниматели вроде Березовского, и политики: Чубайс, Ясин, Лившиц, Сатаров, Примаков, Козырев, Немцов, Ресин, Рохлин, Явлинский, Гайдар, Жириновский...

В списке «50 наиболее влиятельных предпринимателей России» («Независимая газета», 14.8.96) после лидирующего Рема Вяхирева («Газпром»), Березовский занимает второе место, Гусинский третье, Смоленский седьмое, Ходорковский девятое и т. д. - но своей объединенной силой они бесспорно стоят на первом. «Очень важно, что всем нам удалось забыть о своих конкурентных противоречиях», - пишет «Международная еврейская газета» (1996, № 2) в связи с объединением усилий этих деятелей в «Российском еврейском конгрессе» (РЕК), председателем которого стал Гусинский.

Эта организация была создана в Москве 10 января 1996 г. по образцу «Американского еврейского конгресса», влиятельного далеко за пределами США. На объединительном съезде РЕК в гостинице «Рэдиссон-Славянская» выступили послы Израиля, США, ФРГ, присутствовали главный раввин Израиля и видные международные предприниматели. Ельцин прислал Конгрессу приветствие, а мэр Москвы Лужков выступил с примечательной речью:

«Мы, хозяйственники, чувствовали необходимость такого объединения, чтобы можно было сложить наши усилия для решения проблем, ... которые нужно решать в интересах евреев, живущих в России и в Москве... Наша главная задача - остановить исход евреев из России, из Москвы, ибо это... снижает тот потенциал, которым гордилась Россия. Потенциал, сложенный из талантов многих наций, живущих на территории нашей страны и, конечно же, я бы в числе первых назвал евреев. ...Организовав этот Конгресс, вы сможете сконцентрировать главные цели, которые стоят перед еврейством России, и цели эти абсолютно совпадают с целями нашего общества. Они ни в одной из своих даже самых малых частей не расходятся со стратегией сегодняшней России... Стратегические интересы государства должны соответствовать цели: создать наиболее благоприятные, комфортабельные условия для... людей любой национальности. И одними из первых для нас являются евреи... Это не заигрывание, это - стратегия, это наша основная цель» («Международная еврейская газета», 1996, № 2). Затем Лужков вместе с академиком Д.С. Лихачевым вошли в редакционный совет по изданию в России Талмуда.

Такое внимание к представителям национальности, составляющей менее 1% населения России, кое о чем говорит. Даже к 40 тысячам далеких жителей Израиля и Брайтон-бича (в отличие от 20 миллионов русских граждан в «ближнем зарубежье») российские власти проявили внимание, предоставив им возможность повлиять на исход российских выборов. Понятно, почему: 95% голосов из них было отдано за Ельцина («Московский комсомолец», 4.7.96). И в Москве уже накануне первого тура еврейская общественность устроила в Центральном Доме кино вечер в поддержку президента; главный раввин России Адольф Шаевич призвал голосовать только за Ельцина, ибо «только он может и должен вести страну курсом реформ» («Международная еврейская газета», июнь 1996, № 11). Стоит заметить, что в результате этих реформ, по данным Банка Израиля, «за последние четыре года на инвалютные счета некоторых клиентов израильских банков поступило 5 миллиардов долларов, причем 80% этой суммы оказалось на счетах новоприбывших эмигрантов из России» («Труд», 10.8.96).

Тут уместен вопрос: но так ли уж «абсолютно совпадают с целями нашего общества» главные цели евреев в России? Конечно, граждане еврейского происхождения есть и бывали в России разные. Были Ленин, Троцкий, Свердлов - но был и С.Л. Франк, видный православный мыслитель. Беда в том, что перечисленные деятели вроде Чубайса и Гусинского, подобно подавляющему большинству евреев диаспоры, вообще чувствуют себя космополитами, а не русскими. И занимая столь влиятельные посты, они неизбежно используют их не во благо, а во вред интересам «этой страны», для ее денационализации в соответствии со своими взглядами, - что у них и называется борьбой против «фашизма» и т. п.

Эта проблема возникла не сегодня, а в результате антирусской революции 1917 г. и большевистского террора. Еврейский писатель Б. Хазанов признает, что «заполнив вакуум, образовавшийся после исчезновения русской интеллигенции, евреи сами стали этой интеллигенцией. При этом, однако, они остались евреями» («Запах звезд», Тель-Авив, 1977). Причем, как отметила редакция самиздатского журнала «Евреи в СССР»: «русскую культуру евреи воспринимают с ее, так сказать, диссидентской, негосподствующей в русском сознании стороны» и испытывают «свою абсолютную чуждость большинству населения России».

Почему это так - особый религиозно-мистический вопрос, выходящий за рамки данной статьи. Отметим лишь мнение отца психоанализа Зигмунда Фрейда, выходца из этой же среды. Выступая в ложе «Бнай-Брит» в Вене, он объяснил и эту постоянную еврейскую «антигосударственность» (лишь в денационализованном обществе они чувствуют себя уверенно) и еврейскую «нерастворимость» в других нациях с точки зрения «подсознательного». Есть специфические «силы, которые связывают еврейский индивидуум со своим народом, особенно в момент экзистенциальной неуверенности». Ибо «со стороны национального лона его не ожидает никакой подвох... Лояльность по отношению к нееврейскому миру может быть очень сильной, и еврей может дойти до предела ассимиляции. Но, как правило, во время исторических потрясений и бурь он... начинает искать очаг экзистенциональной уверенности только в еврействе» (см. исследование израильского психоаналитика И. Флейшхауэра «Двойная лояльность» в журнале «Время и мы», 1978, № 30).

Думается, полный переход еврея в русскую традицию возможен только через принятие им Православия, причем принятие не формальное и частичное, а даже большее, чем у обычного русского: через пропитывание Православием всего своего бытия. В нем не должно оставаться онтологически не преображенной «ветхозаветности» - тех самых сил, которые заставляют расовое чувство доминировать над всем остальным. Но это встречается весьма нечасто. Литератор Ю. Карабчиевский признавал это в связи со знаменитой «антисемитской» полемикой между В. Астафьевым и Н. Эйдельманом:

«... Среди многих врожденных еврейских пороков, обличаемых нашими патриотами, ... есть один действительно существующий, свойственный, смею утверждать, большинству евреев, живущих в России и преданных русской культуре. Я имею в виду извечную еврейскую двойственность, которая после 48 года, и особенно после 67-го, приобретает характер двойного подданства. ...где-то там, за горами-морями есть один такой островок земли, неиностранное государство, - предмет сочувствия, стыда, сожаления, осуждения, гордости, страха, надежды, - но всегда, независимо от окраски, - особого, пристрастного отношения.

Да, господа патриоты, это есть, это есть. И можно сюда накрутить сионистский заговор, и жидо-масонскую черную силу, и Антихриста, и мировое господство - все это очень удобно и просто. А можно и так сказать: да что ж тут дурного? Да во всем свободном мире ведь так и живут! Человек существует в одной культуре, сохраняя при этом интерес к другой или даже воспринимая их обе как равноправные... И даже порой имеет двойное подданство - не душевное, а настоящее, в паспорте... И только первобытная наша Россия, уж и так обожаемая нами до боли в сердце, до каких-то едва ли не истерических всхлипов, все никак не успокоится, не примирится... И единственный выход - убедить начальство и массы, что «двойное подданство» - не порок, а нормальное качество и состояние...» («Страна и мир», 1989, № 5).

Можно приветствовать откровенность этих слов. Но обладателю двойного подданства все-таки следует быть сдержаннее в решении судеб России - по сравнению с теми, у кого подданство одно. Не надо считать, что двойственность должна стать нормой для всех. Равноправия в этом отношении нет и в «свободном мире», там двойное подданство не норма, а исключение, терпимое постольку, поскольку могут быть терпимы личные обстоятельства человека со сложной судьбой. Но государство не может подлаживать под таких людей свою национальную культуру и судьбу - а именно этого люди с «двойным подданством» и добиваются всеми средствами убеждения. Точнее - пользуясь всеми преимуществами своего профессионального и служебного положения*.

Они были бы вправе рассматривать свою «двойственность» как особую субкультуру национального меньшинства в России. Все такие культуры равноправны перед законом, однако не в смысле одинакового влияния на судьбу государства. Нравится это кому-то или нет, но культура русского державообразующего народа (в ее религиозном, а не только филологическом и географическом смысле) имеет особое значение: без нее не было бы России. У тех же носителей «двойственности», которые считают нашу культуру «первобытной», ее «обожание до боли в сердце» заметить трудно. Скорее «до едва ли не истерических всхлипов» они пытаются отменить право русских на восстановление разрушенной русской культуры.

На телевидении это нередко выходит за рамки элементарного приличия, превращаясь в развязный междусобойчик. В числе всевозможных экспертов, членов жюри, комментаторов, писателей и прочих представителей «совести нации» - люди с «двойным подданством» почему-то представлены в такой пропорции и ведут себя так, будто не они, а русские составляют в России жалкое меньшинство. При этом - вольно или невольно - они делают все возможное, чтобы переделать весь народ по своему подобию.

Даже О. Попцов, бывший начальник государственной телекомпании, во многом способствовавшей установлению нынешнего режима, спохватился: «Будем откровенны, это больше чем предвыборный маневр, это еще и мировоззрение тех, кто ныне диктует телевидению свою волю, путая интересы обывателя с мироощущением нации... Принцип - все можно купить, были бы только деньги - поставил и нравственность, и мораль страны на колени» («Московские новости», 21-28.7.96).

Президент НТВ И. Малашенко признал: «В первую очередь телевидение управляется деньгами» (радио «Свобода», 23.6.96). Так, контролируя средства информации, «двухподданные» банкиры создали себе совершенно особые властные структуры, обеспечивающие им неприкосновенность, а их соперникам - клеймо «красных ретроградов», а то и «подонков».

Именно этим способом, подсматривая камерами каждый депутатский чих, эта «четвертая власть» уже в 1993 г. помогла Ельцину создать в народе образ «глупого», а потом и «мятежного» Верховного Совета - для расправы над ним. Но как тогда, так и на последних выборах, она более всего защищала свои позиции, а вовсе не Ельцина. Он нужен этой власти как гарант ее статуса: «На этот раз мы избрали Ельцина не по влюбленности, а по расчету», - цинично признал Н. Сванидзе (программа «Зеркало», 7.07.96). Хотя делали они это не бесплатно - о фантастических заработках асов телевизионной политрекламы поведала «Экспресс-газета» (№ 17, июль 1996) Эти доходы тысячекратно перекрывают суммы, заплаченные этой «четвертой властью» за покрытую туманом приватизацию государственной телевизионной сети. Причем именно Чубайс как глава Госкомимущества решал, кому передавать в собственность имущество телевидения, газет, журналов, издательств, обеспечив себе их поддержку.

Сила же этой никем не избранной «четвертой власти», которая без спроса входит с телеэкрана в каждый дом, превосходит возможности и бесправной «законодательной», и ручной «судебной», и даже бесконтрольной исполнительной власти, включая службу госбезопасности*. С помощью СМИ можно распространить компромат на любого соперника - нанеся ему убийственный удар. Как выразилась газета Гусинского: в нашем информационном обществе «СМИ не просто влияют на реальность, они и есть чаще всего сама реальность. То, чего нет в СМИ. не существует... Один из законов политики в информационном обществе - не надо ссориться со СМИ, чего бы это не стоило» («Сегодня», 7.08.96).

* О том, кому принадлежат российские СМИ - см. данные службы радио «Свобода» в газете «Радонеж» (1997, № 19) и «Русский Вестник» (1997, № 23-26). [Прим. 1998 г.]

Таким образом, еврейский вопрос в сегодняшней России - не расовый (как они хотят это представить, клея антисемитские ярлыки), а политический, нравственный и духовный. Речь идет о национальной безопасности и выживании России как альтернативной духовной цивилизации, завещанной нам нашими православными предками - для утверждения в мире истинных критериев добра и зла.

Можно объявлять антисемитами всех, кто не желает закрывать на это глаза (в чем упрекнули даже бывшего министра печати Полторанина, который как-то посетовал на засилье в СМИ «лагерного иврита»), но этим невозможно отменить саму проблему. Несмотря на подавление, она существует во всех демократических странах, даже в Германии, уже полвека кающейся за преступления Гитлера.

Но Россия в этом отношении страна особая. В отличие от Германии наш народ не устраивал евреям «холокост» (и никогда не пойдет на это уже по своему национальному характеру). Это они устроили в XX в. беспрецедентный «холокост» русскому народу и русской культуре. При откровенном раскрытии всей преступной сути большевицкого режима и роли евреев в его финансировании и утверждении - они чувствовали бы себя в России столь же неуютно, как немцы в Израиле. Однако по сей день евреи всего мира считают наиболее ужасным периодом в советской истории тот, когда стала происходить национальная мутация интернационалистического режима и в числе репрессированных впервые оказались и сами евреи. Поэтому лица с «двойным подданством» никогда не были заинтересованы в честном анализе того самого «коммунизма», которым они столь усердно пугали народ на прошедших выборах.

Чего они, среди прочего, хотели достичь своим «антикоммунизмом», объяснил один из них, бывший министр иностранных дел Козырев:

«Общая тактика антикоммунистических сил состояла в том, чтобы максимально показывать ужасы возможного прихода красных. На самом деле у меня и тогда и сейчас большие сомнения, что нашу страну вообще можно, в принципе, вернуть под красные знамена... «Назад в сталинский коммунизм» - да никто этого, кроме, может быть, кучки крайних среди коммунистов, как Анпилов, - никто этого даже в мыслях не держит!.. Вопрос не об этом. Вопрос в том, какой тип посткоммунистического общества будет избран. И вот те, кто называет себя государственниками, сторонниками «третьего пути», антизападниками, защитниками национальных интересов... - это все люди, которых объединяет одно: боязнь радикальных либеральных преобразований... Все это чепуха: нет никакого «третьего пути», нет никакого антизападного пути... есть только путь либо динамичного развития - по пути рыночных реформ и вхождения в мировую экономику, в западное сообщество... - либо путь стагнационный... и защитный во внешней политике» (радио «Свобода», 21.8.96).