|
Характерное саморазоблачение западной утопии дает один из главных противников русской идеи - А. Янов. Он пишет, что отцы американской конституции «не верили, что добродетель способна когда-либо нейтрализовать порок, вместо этого отцы конституции полагались на способность порока нейтрализовать порок» («Русская идея и 2000 год». Нью-Йорк, 1988, с. 46). Вслушаемся в эти слова: это прямое указание на того, "кто" стоит за маской современной западной утопии. Устойчивое общество невозможно построить на пороке. Ведь выбивать порок пороком, как клин клином, нельзя до бесконечности: когда-то треснет, расколется сам ствол жизни, в который забивают все более крупные клинья...
Сама западная экономическая система построена на принципе непрерывного роста, и ей требуются все более крупные "клинья". А когда вся земля освоена,- новые рынки сбыта уже ищутся не на заморских территориях, а в духовном мире самого человека, в огромном континенте его инстинктов, где открываются и поощряются все новые виды потребностей и удовольствий. Происходит энтропийный процесс смешения высших и низших уровней человеческого бытия (в этом смысл так называемой «сексуальной революции»: человек перестает различать животный и духовный уровень своей природы). Идет процесс устранения абсолютных ценностей и отказа от самого понятия греха. Это видно на понимании свободы: плюрализм из естественного уважения к свободе человека превратился в агрессивную войну против тех, кто не разделяет равнодушного отношения к Истине.
Эту агрессию можно видеть и в отношении к русской идее: она никому не угрожает, мы просто хотим быть лучше; хотим напомнить миру о его смысле, о его духовных истоках. Но почему-то нас обвиняют в «православном нацизме» и выпускают книги вот с такими кощунственными обложками (монтаж иконы и советского герба на обложке книги А. Янова «Русская идея и 2000-й год»). Почему-то автор этой книги утверждает, что русская идея «во сто крат опасней советских похождений в Африке» (с. 21), и настойчиво рекомендует западным политикам: «Если за последнее полутысячелетие существовал момент, когда Западу была жизненно необходима точная, продуманная и мощная стратегия, способная повлиять на исторический выбор России, то этот момент наступил сейчас, в ядерный век, перед лицом ее развертывающегося на наших глазах национального кризиса» (с. 31, 32). Эта стратегия, похоже, проводится в жизнь: обложка книги Янова может служить иллюстрацией нынешней политики радио «Свобода» по отношению к русскому национальному самосознанию.
Еще в прошлом веке эти агрессивно-плюралистические идеи, хоть и были в наступлении, но не господствовали над миром открыто. Они были вынуждены маскироваться. Сегодня эти идеи приобрели вид некоей вселенской миссии космополитической демократии (в духе Фукуямы), в распоряжении которой мощнейшие экономические и финансовые инструменты. В этих условиях отстаивание русской идеи может превратиться в еще один виток противостояния между Востоком и Западом. Причем задачу космополитических сил Запада облегчает и экономическая катастрофа социализма, и иллюзорные надежды многих людей России на бескорыстную помощь "свободного мира".
Однако мы не можем уклониться от этого противостояния: сегодня русская идея как идея христианской цивилизации приобретает всечеловеческий аспект не потому, что мы выдвигаем эту претензию, а потому, что спасение мира возможно лишь на этом пути.
Мы не отвергаем западную цивилизацию. Мы лишь обеспокоены ее развитием - будучи сами к ней причастны. Славянофилы писали, что Россия призвана не отвергать, а восполнить западную мысль, облагородить и осуществить цели западной христианской культуры... Тех же, кто призывает нас к отказу от гордыни и к "христианской скромности", можно вернуть к вопросу: вправе ли христиане не ставить себе этой задачи спасения мира - Божия творения? Ведь от духовных целей христиан неотъемлемо стремление устроить нашу жизнь на земле в соответствии с Христовой истиной.
Даже если в конечном счете эта задача окажется не по силу человечеству (ибо человеку победить зло в мире невозможно, эта битва требует иного разрешения) - то уже сами наши усилия приобретают самостоятельную ценность, значения которой мы сейчас не способны оценить в полной мере. Дело не в количестве достижений: не зря говорится, что малое число праведников спасет мир.
Развитие человечества измеряется не столько материальным прогрессом, который сам по себе способен вести и к деградации, сколько духовным совершенствованием. Этот путь труден, бесконечен, но нельзя отказываться от него как цели. Миссия русских в напоминании о ней. В своей революции мы напомнили об этой цели демонстрацией от противного: показали, что получается при отказе от абсолютных ценностей. После такого опыта мы можем заставить мир относиться к себе серьезнее лишь положительными достижениями, а не только громкими словами об идеале. Сейчас Россия стоит перед решающим испытанием: достойны ли мы того предназначения, которое было замышлено для нас Богом.
Если учесть особенности русского характера (не слишком стремящегося к благополучию и рациональной организации жизни), не особенно верится, что Россия когда-либо станет лидером экономического прогресса. Но задача России в этом и не заключается. Как писал В. Соловьев: «Такой народ не призван работать над формами и элементами человеческого существования, а только сообщить живую душу, дать жизнь и цельность разорванному и омертвелому человечеству через соединение его с вечным божественным началом» («Три силы», «Новый мир» N 1, 1989). Материальное благополучие, достаточное для достойной жизни, к этому приложится.
Исполнит ли Россия свое призвание - даст ли душу стремительно объединяющемуся человечеству, или же прагматический космополитизм даст ему свою? Во всяком случае, если Россия для чего-то нужна человечеству, то не для расширения сферы действия международных банков и монополий, чтобы они и у нас выбивали порок пороком. Россия нужна в той уникальной роли, которую готовили русские святые, о которой говорили и русские, и наиболее чуткие западные мыслители. Ради этой цели стоит быть русским.
Все это сегодня звучит утопически. В мире действуют могущественные силы и большие деньги, противостоящие этому. Но кто-то должен бросить спасительную крупинку для кристаллизации добра и новых отношений. Я считаю, что эту задачу должна взять на себя Россия... Конечно, Россия будущая. Пока мы еще только ведем борьбу за правительство, достойное русской идеи. Но уже сейчас каждый из нас, по какую бы сторону границы он ни находился, каждый может учитывать это в своих действиях».
Михаил Назаров
|