Выбрать шрифт:
Брат покойного Петра Аркадьевича Столыпина опубликовал в «Новом Времени» (от 18 сентября, № 12758) в высшей степени интересное заявление относительно пометки П. А. Столыпина на моем письме ему от 5 июля сего года, опубликованном мной в № 207 «Московских Ведомостей». Привожу целиком статью г. А. Столыпина, хотя значительная доля ее не нужна для читателей «Московских Ведомостей». Он («Письмо Л. Тихомирова») пишет:
«Редактор «Московских Ведомостей», г. Л. Тихомиров, опубликовал письмо, посланное им в июле месяце этого года моему покойному брату. В этом письме он доказывал необходимость пересмотра законов 1906 г., утверждая, что на основе этих законов невозможно вырастить государственный строй.
Установив тезис, что безграничные учредительные права Верховной Власти есть факт государственной природы, автор письма сводит вопрос об изменении Основных законов не к закономерности, а к целесообразности.
Коренные недостатки существующего строя г. Тихомиров усматривает в противоречиях по внутреннему смыслу, порождающих борьбу не только партий, но даже самих государственных учреждений, и это потому, «что у государства отнято действие необходимой части механизма, последней решающей инстанции, т. е. Верховной Власти». Далее же идут общие рассуждения о характере русской и инородческой политики и, наконец, автором высказывается его основное положение о необходимости такого законодательства, которое бы предусматривало моментальное создание диктатуры. Оправдывая настоятельность таких коренных перемен, г. Л. Тихомиров указывает и на то, что «исправить законы есть дело удобоисполнимое лишь тем самым Императором, который санкционировал их», так как преемник будет связан волей своего предшественника.
Кончается письмо таким обращением: «Ваше высокопревосходительство не несете ответственности по созданию конституции 1906 г. Но вы ее всеми силами поддерживали, упорствуя до конца испытать средства вырастить на этих началах нечто доброе. Позвольте вам высказать без несвоевременных стеснений, что именно Вам надлежало бы посвятить хоть половину этих сил на то, чтобы избавить Россию от доказано вредных и опасных последствий этой неудачной конституции» (не имея под руками № «Московских Ведомостей», цитирую по подлинному письму).
Обнародование письма публициста, деятельность которого мой брат ценил и поддерживал, имеет большое значение не только как провозглашение личных мнений г. Тихомирова, но и как возможность предположения, что эти мнения разделялись и могли бы целиком или частично лечь в основу новой политической программы. Поэтому я считаю нравственным долгом моим обнародовать также и пометку, сделанную рукой П. А. Столыпина на полученном им письме. Она гласит: «Все эти прекрасные теоретические рассуждения на практике оказались бы злостной провокацией и началом новой революции. 9 июля». Я думаю, что к этим словам нужно отнестись очень серьезно: в них - след искренней мысли, работавшей в напряжении страшной ответственности пред Россией».
К этому исторически важному объяснению г. А. Столыпина, видевшему, как он говорит, пометку его брата в подлиннике, я должен прибавить, что моя статья: «У могилы П. А. Столыпина», в том же 207 № «Московских Ведомостей», за собственной моей подписью, не оставляет никаких сомнений в полном и постоянном «разногласии» моем с покойным П. А. Столыпиным по предмету исправления конституции 1906 года. Итак, никакого «предположения», что эти мнения разделялись покойным, не могло возникать. Ведь половина моей статьи состоит из сожалений о том, что я никакого успеха в переубеждении его не имел... Но хотя опасения г. А. Столыпина в том, что его покойного брата могут заподозрить в решимости на серьезную реформу наших учреждений или в сознании необходимости этого, - ни на чем не основаны, тем не менее опубликование «пометки» весьма важно. Это документально закрепляет справедливость моих слов о том, что я никак не мог его убедить.
Замечу еще, что строки, замененные мной в опубликованном письме многоточием, приводятся г. А. Столыпиным также лишь в кратком изложении. В подлинном письме моя аргументация немного подробнее, но - то, что я мог писать в частном письме, не показалось мне удобным для публикации.
Что касается существа пометки покойного П. А. Столыпина, она показывает, что он до конца дней остался в том радикальном разногласии со мной, которое наполняло меня сожалениями все время знакомства с ним. Это, по моему мнению, - очень печально, ибо как ни ценил я глазомер покойного П. А. Столыпина, но в этом пункте считал и считаю его глубоко ошибавшимся. Не умная и твердая реформа явно неудовлетворительных учреждений может сделаться «злостной провокацией и началом новой революции», а совершенно наоборот: упорная задержка безусловно необходимого изменения такой конституции, которая сама, и неизбежно, порождает борьбу за власть...
Но что станешь делать? Я был и остаюсь убежден в одном, он был и остался убежденным в другом. Только будущее - и по моему мнению на горе России - покажет, кто был прав.