Выбрать шрифт:
В первые годы перестройки Горбачев не уставал повторять, что инициатором ее является партия, которая, как он говорил, «нашла в себе силы и мужество, чтобы трезво оценить обстановку, признать необходимость кардинальных изменений и преобразований».
В этом утверждении с самого начала была известная натяжка. Принятый тогда политический язык позволял обозначить словом «партия» три неравнозначные понятия: высшее руководство КПСС, кадры в партии и всю партийную массу, т.е. рядовых коммунистов. Так вот, если иметь в виду последнее, партийную массу, насчитывающую на тот момент 19,5 миллиона человек, то она узнала о начале перестройки вместе со всем народом из опубликованных в прессе материалов апрельского пленума. То же самое можно сказать и о партийных кадрах, профессионально работавших в органах КПСС. Думаю, что даже для самих членов ЦК, съехавшихся со всей страны на тот «исторический» пленум, это было в определенной мере откровением, хотя и смутно ожидаемым.
Никакого предварительного обсуждения идеи перестройки в партийных организациях не было, никто с членами КПСС не советовался, прежде чем начать такое грандиозное дело. Так что, если быть точным, надо сказать, что инициатива перестройки исходила от группы руководителей ЦК во главе с Горбачевым. Кто именно входил в эту группу на начальном этапе, сколько их было – десять, пять или всего двое, - мы не знаем до сих пор. Как не знаем и того, сам ли Горбачев додумался до этой идеи или изначально она была ему кем-то подсказана.
А.И. Лукьянов в своей книжке «Переворот истинный и мнимый» пишет так:
«Начался этот процесс, на мой взгляд, еще за два с лишним года до столь разрекламированного апрельского (1985г.) пленума ЦК КПСС, когда Ю.Андропов пришел к выводу о необходимости разработать программу перестройки управления промышленностью, а затем и всем народным хозяйством. Тогда к этой работе (а она проходила у меня на глазах) были привлечены М. Горбачев, Н. Рыжков, В. Долгих, ряд видных представителей науки, производства. Это только потом усилия, предпринимаемые в этом направлении, получат звонкое название «перестройки», потом будет заявлено, что «перестраиваться» должно все общество, каждый коллектив и каждый человек».
Сам Горбачев в своих многочисленных выступлениях того времени обычно обходил этот вопрос, ограничиваясь общими рассуждениями о том, что «перестройка назрела», общество было «морально готово» к ней, «в нашем народе, в партии уже давно копилась энергия революционных перемен». С этим трудно спорить. Действительно, существовала общая неудовлетворенность состоянием дел в стране, налицо было желание перемен. Но вот каких именно – об этом мало кто имел представление, в том числе и в партии.
Да, КПСС всей своей массой живо откликнулась на идею перестройки, безоговорочно ее приняла и поддержала, нисколько не усомнившись в необходимости и правильности предложенных мер. Но поддержка эта носила скорее эмоциональный характер. Ни теоретически, ни практически партия не была подготовлена к перестройке. Да на первых порах никто и не поинтересовался ее научным обоснованием, программой, планом действий, даже конечной целью. Почему?
Это уж потом, когда появились первые негативные тенденции, стали задавать вопросы: а куда мы собственно идем? А что это мы строим? А есть ли вообще четкий план перестройки? Вопросы эти задавали как беспартийные, так и коммунисты, причем не только рядовые, но и руководители разных рангов вплоть до секретарей ЦК (вспомните Лигачева), то есть представители той самой партии, от лица которой была начата перестройка.
Другая причина безоговорочного принятия пущенной сверху идеи заключается в существовавших тогда нормах партийной жизни, тождественных армейским: приказ командира не обсуждается, а выполняется. А в данном случае и «командир» был новый и привлекательный, ему не просто подчинились, но подчинились с охотой.
Вопрос об истинном инициаторе перестройки имеет принципиальное значение. Если десять лет назад это был вопрос о том, кому принадлежит слава, то сегодня это вопрос о том, на ком лежит ответственность за все случившееся впоследствии. Выступив в 1985 году от имени всей партии, Горбачев в известном смысле обезопасил себя на будущее. Если бы перестройка удалась, лавры все равно достались бы ему, но когда она провалилась, виновной оказалась партия; ее, а не Горбачева и принесли в жертву.
Вопрос о том, кем и как на самом деле задумывалась перестройка, принципиально важен и с другой точки зрения. Речь идет о той самой конечной цели и о программе действий. Никакой цельной программы перестройки ни в 1985 году, ни позже, ни партия, ни народ в глаза не видели. От пленума к пленуму, от выступления к выступлению Горбачев предлагал все новые и новые идеи, бесконечно дополняя и расширяя их общий список. Не закончив одного, брались за другое, а там уже маячило что-то третье и т.д.
Действительно ли план перестройки стряпался по ходу дела, спонтанно, в зависимости от развития ситуации в стране? Тогда казалось, что да, так оно и есть, за что главным образом все и упрекали Горбачева и ЦК. Теперь, по прошествии времени, когда уже знаешь, чем дело кончилось, и начинаешь мысленно прокручивать события в обратную сторону, обнаруживаешь нечто совсем иное.
Оказывается, наше ощущение, что у перестройки нет четкого плана, было справедливо лишь применительно к той цели, которую все мы – по простоте душевной – подразумевали, то есть «улучшение жизни народа». Но если предположить, что цель была совсем другая, прямо противоположная, та, к которой мы сегодня и пришли, то все события последнего десятилетия очень даже укладываются в стройный и последовательный план, только это не план «улучшения социализма», а план его удушения. И если у перестройки с самого начала был такой план, то надо признать, что он удался.
Такое предположение давно бытует в народе. Возможно, когда-нибудь оно и подтвердится, и тогда станет ясно, что и Горбачев был только марионеткой в чьих-то руках, только исполнителем чьей-то злой воли. Но если все это и не так, то вот что совершенно очевидно: КПСС в принципе не могла иметь такую цель и такой план перестройки.